Коварный повеса
Шрифт:
Ваш друг Майкл.
Мэдлин в досаде прикусила губу. Наверное, она напрасно выпалила все сразу. Но теперь уже ничего не поделаешь… Что сказано, то сказано.
Виконт уставился на нее в изумлении:
— Мисс Прескотт, вы в своем уме?
— Успокойтесь, в своем. Пожалуйста, не смотрите на меня так.
Выходит, виконт разозлился. Что ж, она тоже разозлилась. Разозлилась и устала. Устала от кредиторов и от тягостных раздумий о будущем.
Тут лорд Норкорт наклонился
— Черт возьми, но зачем вам это? Почему вас интересует вечеринка с веселящим газом? Впервые слышу, чтобы молодые учительницы интересовались чем–то подобным.
Рассказывая придуманную тут же историю, Мэдлин старалась выглядеть невозмутимой.
— Я, кажется, уже говорила вам, что интересуюсь наукой, изучаю психологию и поведение человека. Сейчас пишу статью о влиянии на людей веселящего газа. Но я слишком мало знаю об этом газе, и хотелось бы узнать побольше.
— Именно поэтому вы хотите присутствовать на вечеринке с веселящим газом? — Он смотрел на нее недоверчиво. — Вы действительно решили написать научную статью?
— Да, действительно. — Несколько лет назад это вполне могло быть правдой. Но после того как отец, воспользовавшись газом, навлек на себя все последующие неприятности, Мэдлин потеряла интерес к подобным исследованиям.
— Но я могу удовлетворить ваше любопытство и без вечеринки. Просто попрошу аптекаря приготовить такой газ, и вы сможете испытать его, если захочется.
— Это не поможет! — воскликнула она. Он пристально посмотрел на нее:
— Почему же?
Потому что без вечеринки она не сможет встретиться с сэром Хамфри. А сейчас, когда ее последнее письмо пришло обратно, ей обязательно нужно с ним встретиться.
После того как в прошлом году они с отцом переехали в Лондон, она постоянно пыталась как–нибудь пробиться в круг его знакомых. Но все попытки прийти к известному химику домой или в Королевское общество ни к чему не приводили, и Мэдлин уже отчаялась: она не знала, что предпринять, чтобы добиться встречи с ним. А без его помощи отец никогда не сможет вернуться к практике.
Что же касается вечеринки с веселящим газом, то ей почему–то казалось, что сэр Хамфри вполне может на нее пожаловать. И что там, в непринужденной обстановке, она смогла бы с ним познакомиться.
— Так как же? — спросил лорд Норкорт. — Почему бы вам просто не попробовать закиси азота?
— А как найти людей, на которых проводить эксперимент? Я ведь учу молоденьких девушек… Если я попытаюсь испытать газ на них, то потеряю работу.
— Скорее всего вы потеряете работу и в том случае, если появитесь на одной из моих вечеринок, — заметил виконт.
— Но ведь речь не идет о вечеринке с легкомысленными женщинами, — возразила Мэдлин. — Пусть это будет вечеринка… с целью научных исследований.
Виконт рассмеялся:
— Не будьте
Мэдлин нахмурилась. Вероятно, виконт был прав, и почему–то ее это ужасно раздражало.
— Если бы мир был справедлив, сэр, мое присутствие на вечеринке с научной целью вообще не было бы риском. Женщинам оказывали бы такое же уважение, как натуралистам–мужчинам. Они могли бы учиться в университете, как любой мужчина.
Его взгляд стал мягче.
— Но мир несправедлив. Пока, во всяком случае.
Эти его слова словно согрели ее душу. Другие мужчины обычно разглагольствовали о том, что женщинам нужна защита и что у них не хватает ума, чтобы получить образование. Но он так не считал. Удивительно. Особенно для распутника.
Тут виконт прислонился к балюстраде, и было заметно, как напряглись его мускулы под прекрасно сшитым облегающим сюртуком. «Как он похож на породистого жеребца, — внезапно промелькнуло у Мэдлин. — С какой естественной легкостью и уверенностью он двигается».
Но уже в следующее мгновение ее охватило беспокойство, причину которого она поняла почти сразу же. Нет, не только внешность виконта так взволновала ее. Мэдлин привыкла наблюдать за прекрасными животными, а также описывать подробнейшим образом их поведение и прочие характеристики. Но она никогда не чувствовала, что… страстно желает их.
Желать его? Она, должно быть, сошла с ума. Мужчина вроде него даже не взглянет на нее второй раз — ведь женщины постоянно падают в его постель. Но если так, то очень жаль… Ведь виконт оказался на удивление умным мужчиной.
«Осторожнее, ты слишком уж увлекаешься. Не забывай, что он отъявленный распутник и лорд к тому же. Да–да, никогда не забывай об этом».
Виконт же вдруг нахмурился и проговорил:
— Так вот, именно потому, что мир несправедлив, я не смогу выполнить вашу просьбу. Как вы прекрасно знаете, прием Тессы в эту школу зависит от того, сумею ли я доказать, что могу быть благоразумным. Устроив же одну из своих знаменитых вечеринок, я доказал бы обратное.
Она попыталась проявить настойчивость:
— Но вы забываете, милорд, что прием вашей племянницы также зависит и от моего доброго отношения к вам. То есть я должна одобрить ваши уроки.
— Я не забывал об этом. Просите о чем угодно, но…
— Это единственное, чего я хочу! — Как же уговорить этого упрямого негодяя? — Ведь вечеринка может быть… приватной, понимаете? Совершенно не обязательно, что бы в обществе знали о ней.
— Ничего не получится, потому что в обществе всегда все знают.
— Никто ничего не узнает, если вы не пригласите к себе людей, которые пишут для газет!