Коварный повеса
Шрифт:
— Боже, ты действительно колдунья. Ты заставляешь меня… сходить с ума… каждый раз…
— Ах, милый… — прошептала Мэдлин, целуя его в шею и обвивая ногами его бедра.
Несколько минут спустя он вздрогнул и излился в нее с гортанным криком. И почти тотчас же раздался ее громкий крик.
На минуту оба замерли, крепко прижимаясь друг к другу и с трудом переводя дыхание. «А что, если она была права, когда говорила, что мы с ней отличаемся от всех прочих мужчин и женщин? — думал Энтони. — Может, я действительно
Мысли эти воодушевляли и вселяли надежду, и сейчас, в эти чудесные мгновения, ему казалось, что такая надежда вполне обоснованна.
— Любимая, — прошептал он, заглядывая ей в глаза, — с тобой все хорошо?
Она тихонько вздохнула и осторожно прикусила мочку его уха.
—Я как раз собиралась спросить о том же тебя.
Ощутив ее горячее дыхание, Энтони вдруг почувствовал, что снова возбуждается.
— Ты знаешь, дорогая, я опять тебя желаю, — пробормотал он, с любопытством ожидая ее реакции.
Мэдлин весело рассмеялась:
— Вот и замечательно, любимый. Иначе я подумала бы, что ты сильно преувеличивал, когда говорил о своей ненасытности. — Чуть отстранившись, она ослепительно улыбнулась ему. — Если зверь хочет большего, тогда конечно…
Энтони тут же подхватил ее на руки, стремительно пересек комнату и толкнул дверь, ведущую в соседнюю спальню. Опустив Мэдлин на кровать, он улегся с ней рядом, полный решимости наслаждаться ею так долго, как она позволит…
… Какое–то время спустя, когда за окном уже начали сгущаться сумерки, Мэдлин с улыбкой прошептала:
—Ну а теперь ты наконец–то удовлетворен, не так ли?
Он хохотнул и с протяжным стоном прикрыл глаза, изображая изнеможение.
— И ты еще спрашиваешь?
— Выходит, ты признаешь, что я была права, когда сказала, что вполне могу справиться и с тобой, и с твоей ненасытностью?
— Ох, милая, — ответил он, нисколько не кривя душой, — я уже начинаю беспокоиться, что не смогу справиться с твоей ненасытностью. Не говоря уж о твоем поразительном любопытстве…
Она взглянула на него с притворной озабоченностью:
— Знаешь, дорогой, я тоже этого боялась. Именно поэтому и не выходила замуж, понимаешь? Ведь не каждый мужчина сумеет совладать со мной.
— Осторожнее, кокетка! — Энтони ухмыльнулся. — Когда мы поженимся, я буду ждать от тебя гораздо большего уважения к моей персоне.
— Неужели?! — воскликнула она с насмешливой улыбкой. — Что ж, милорд, вы можете ожидать всего, что вам заблагорассудится, но получите только то, что я пожелаю вам дать.
Энтони торжествующе рассмеялся. На этот раз Мэдлин не сказала, что с женитьбой надо подождать, — значит, она собиралась принять его предложение и обвенчаться сразу. Бросив взгляд на окно, он отстранился от нее.
— Уже поздно. Наверное,
Она кивнула:
— Да, ты прав. Мне пора домой.
— Я отвезу тебя, дорогая.
Мэдлин решительно покачала головой:
— Нет, ни в коем случае.
Выскользнув из постели, она пошла в другую комнату и принялась одеваться. Энтони тоже поднялся и пошел за ней. Глядя на нее с беспокойством, он спросил:
— Но почему?
Она тихо вздохнула:
— Потому что ты захочешь попросить у папы моей руки. А я пока не могу допустить, чтобы ты это сделал.
Проклятие! Значит, она все–таки считает, что они должны подождать.
— У тебя нет выбора, — сказал Энтони, тоже начиная одеваться. — Я не желаю ждать. Я хочу как можно быстрее жениться на тебе.
— Почему ты упорствуешь, Энтони? Странное упорство для человека, отвергающего общественную мораль, — проворчала Мэдлин. — Мне очень жаль, но я не могу допустить, чтобы Тесса пострадала из–за твоей слишком поспешной женитьбы на мне. Затяни, пожалуйста, корсет. — Она повернулась к нему спиной.
Он взялся за шнурки и вздохнул:
— Дорогая, это ты должна доверять мне. Поверь, я сумею позаботиться и о тебе, и о племяннице. Предоставь это дело мне.
— А если у тебя не получится? Если ты женишься на мне и в результате потеряешь ее навсегда?
Он задумался, очевидно, не зная, что ответить.
— Вот видишь? — продолжала Мэдлин. — Полагаю, мы должны проявлять осторожность, пока ты не получишь опекунство. Со мной и с папой все будет в порядке. К тому же у нас с тобой на это время есть место, где… я могу приходить сюда и…
— Быть моей шлюхой? — проворчал Энтони. Мэдлин на мгновение замерла, потом, повернув голову, взглянула на него с укоризной.
— Прости меня, пожалуйста, — тихо проговорил он, наконец–то затянув шнурки корсета. — Просто мне очень трудно смириться с тем, что ты живешь в такой неопределенности… Может, все–таки позволишь мне вмешаться?
Она посмотрела на него вопросительно:
— Что ты имеешь в виду? Что ты собираешься делать?
— Для начала — поговорить с твоим отцом. Я знаю, что он в отчаянии, но ему не следовало так полагаться на то, что ты спасешь его, не следовало позволять тебе идти на вечеринку и…
— Он ничего не знал об этом, — перебила Мэдлин.
— Что?.. — Энтони уставился на нее с недоверием.
— Я надеялась, что сэр Хамфри сможет нам помочь, — сказала она с горечью. — А папа совершенно ничего не предпринимал — даже когда я говорила ему, как улучшить наше положение. Именно поэтому мне пришлось рассчитывать только на себя.
У Энтони сжалось сердце при мысли о том, как Мэдлин рисковала, стараясь защитить этого человека. Ей очень много пришлось пережить, и теперь настало время положить этому конец.