Коварный уклонист
Шрифт:
Голова на секунду скрылась в сумке, а затем вновь вылезла наружу, держа в зубах смятый клочок бумаги. Хм, он таки научился писать? Нет, это Стелла. Удивительно. Госпожа Заграхорн изволила мне сообщить, что всё обдумала и признала, что ей нужно ехать одной, так как если и подобного пустяка одна выполнить не сможет, то проще утопиться. А то стреляться ей страшно. Здорово.
— Ладно, уболтали, — сжег я бумажку, вовсю затягиваясь сигаретой. Выдохнув тучку дыма, с усмешкой сказал коту, что он теперь новой породы. Сумчатый.
К моему удивлению, кот иронию понял…, и она ему не понравилась. Своё отношение он выразил тем, что, выскочив из сумки, напрудил лужу под столиком в купе, затем там же оперативно оставил кучку, потом, вспрыгнув на сидение,
Вскоре я стоял с сумкой в руке на выходе из оживленного вокзала, оглядывал окрестности совершенно незнакомого столичного города и думал, где бы взять такси. Омерзительные рожи и цены стоящих неподалеку водителей кабриолетов определенно были рассчитаны на самого короля. Придётся пройтись пешочком.
Его благородие барон Тариан Вейд — кто он? Если взять того же Михаила Басха, дать ему родиться в обеспеченной семье с чересчур большим количеством наследников, отнять десятилетия опыта борьбы за выживание, впихнув вместо них всесторонне развитую эрудицию, высшее математическое образование, полученное с отличием в одном из университетов королевства, а потом это всё щедро заполировать успешной карьерой в местном полицейском клоповнике… получится Вейд. Талантливый, жесткий как удар серпом по яйцам, трудоголик, спящий по четыре часа в сутки, безжалостный палач для любого, на которого укажут те, кто имеет власть ему приказывать. Своё баронство Вейд выслужил, получив вместе с должностью, от чего высшее общество открывало перед ним свои двери с большим скрипом… но очень быстро. Мужику, правда, было совершенно плевать — место цепного пса у королевского трона его устраивало полностью как таковое.
Вся соль ситуации была в том, что короля Вейд тоже устраивал полностью, но таким образом, что сам Кивол Дейтрен Третий был этому не очень-то и рад. Амбициозный подданный почти всю работу весьма важной для государства службы завязал на себя, тем самым узурпируя если не титул, то очень большую власть, а заодно обеспечивая себе безопасность и некоторые весьма щекотливые вольности. Пока что власть предержащих это устраивало, так как служаке было-то всего 37 лет, но создавало большую уязвимость в аппарате, с которой ничего нельзя было поделать, не прогнув барона. А тот не ленился продемонстрировать свою неуживчивость, периодически устраивая несчастные случаи подсовываемым ему заместителям. Этим и хотел воспользоваться Басх.
— Кружку светлого «викста», — сделал я заказ, аккуратно ставя сумку на пол и умащивая зад за стойку.
— Мужик, ты охренел?! — раздалось мне удивленное в ответ, — Это кофейня!
— Тогда одну мне и одну тебе, — невозмутимо хрюкнул я, доставая сигареты, — Угощаю.
— Сейчас всё будет!
Хороший пароль, хороший отзыв, удачный повод для хозяина дёрнуть в соседней таверне охрану или гонца… но паршивая кофейня. Удушливый запах сожжённого и убежавшего кофе, не слишком-то и отличимого от того, что пьют на Земле. Да и кофем я это дело называю, потому как оно очень похоже, а на дросике это будет «киета». А какая разница? Коричневое, с сахаром, горчит, бодрит? Значит, кофе. Еще к мелочам придираться. А то в прошлой жизни нашлись бы моралисты любители, начавшие бы доказывать, что гномов, эльфов и орков… ну, в смысле женского пола, сношать нельзя. Мол межвидовое это и вообще фу-фу-фу. И что? Я теперь вообще неведомая уникальная тварь, так мне теперь что — не трахаться что ли? Разбежался. Нет уж. Всё, что вызывает шевеление в штанах, я твердо нарекаю человеком.
— Держи, друг, — с этими словами передо мной бухнулась кружка светлого пива, украшенная внушительной шапкой устойчивой пены. Хозяин кофейни, он же единственный в ней рабочий элемент, уже торопливо глотал своё. Остановившись
— Я от человека, который вон на том столике, втором от стены, поимел Салию Переборку. В вечер, когда тут у тебя шнуровщики праздновали «красавницу», — выдал я если не белиберду, то охренительную историю, о которой мне Крюгер, собака такая, не рассказал.
Игривость и расслабленность, вызванные дармовой выпивкой, тут же сдуло с худого спитого лица держателя кофейни. Дёрнувшись как от удара током, он наклонился ко мне поближе и прошипел еле слышно:
— Очень опасная байка, мужик. Не знаю, от кого ты её услышал…
В этот момент я был более чем уверен, что сквозь тонкие доски прямо под столешницей в меня готовы отправиться две крупные свинцовые пули из закрепленного намертво дробовика слоновьего калибра. Аура собеседника… или что там я видел, демонстрировала, что хозяин кофейни очень хочет нажать на спусковой крючок.
— У тебя на спине в трех местах растёт кожа, которую тебе срезали с жопы, — тихо поведал я мужику, — Ты всем врёшь, что это от заклинания Тарфагна-покойника, но на самом деле…
— Всё, верю! Верю! — разогнулся мой собеседник, демонстрируя ладони и тут же тихо, но жадно спрашивая, — Так что — Третий жив?
— Третий жил, Третий жив, Третий будет жить, — скаламбурил я, присасываясь к пиву, — Но о других так хорошо вскоре не скажешь. Я к тебе как раз по этому поводу.
Ушёл я через полтора часа, причем не очень-то и удовлетворенным. Хозяин забегаловки был, по словам Басха, тем еще пуганым типом, активно сторонящимся большинства проблем, но одну всё-таки умудрился поиметь — он сотоварищи вскрыл и присвоил кубышку Крюгера буквально через пару дней после облавы, от чего мне пришлось встать перед очень щекотливым выбором — либо простить лично ему воровство от лица революционера, либо не получить сейчас вообще ничего. А мне нужно было оружие. Такое, какое быстро достать в Эсхате можно было только через этого мутного любителя халявы. Расплатиться за подгон я должен был именно из этой кубышки, так что пришлось довольствовать малым.
Хуже всего было то, что этот жадный уродец должен был еще и вытащить нужное оружие из схрона, что обещал провернуть через пару дней. Более чем достаточно времени, чтобы подстраховаться, особенно обладая эксклюзивной информацией, что Басх жив. Сдавать революционера властям он не станет… если его не прижмешь, так что придётся довольствоваться малым. Ох уж эти системы сдержек и компромиссов, почему в них столько веревочек, закрепленных на твоих тестикулах?
Двое суток кормления клопов в паршивой гостинице, да получение телеграммы от Стеллы, докладывающей, что она умудрилась без проблем добраться до нашего воздушного корыта. Отправка послания на имя Сфирата Тонга в Хейглиг, где сейчас Крюгер. Конечно, я мог не плевать в потолок ночлежки, а вести разведку по Вейду, но тут всё упиралось в инструменты, так как порешить гадкого типа, задолжавшего моему партнеру всё и еще три раза по столько, я хотел из винтовки. По пуле в черепе не скажешь, кем она была выпущена, да и сама свинцовая подруга не расскажет про то, с какого расстояния ей пальнули, но вот знать свои возможности до начала разведки я был обязан. Кроме того, у меня был кот.
Если бы Волди умел говорить, то ему как разведчику цены бы не было. В этом плане коту сильно помогала внешность, позволяющая легко его перепутать с бродячим животным. Только вот, что он мне мог сообщить? Ну разве что такую мелочь, что нужный нам покойником барон дома за эти двое суток не появлялся. Зато вот слуги его поместья ведут вполне активную жизнь, а значит, время от времени там наш контрразведчик столуется.
Мелочь, а приятно.
— Мужик, ты сейчас ходишь по очень тонкому льду…, - пробурчал я, достав из чехла предлагаемую мне винтовку, — Если это лучшее, что у тебя есть, то начинай рыть себе могилу прямо тут, в мостовой.