Коварство дамы треф
Шрифт:
– Ты с ума сошел? – искренне возмутилась я.
Но, очевидно, и сама оказалась такой же сумасшедшей…
И вот теперь, много дней спустя после того разговора со Стасом Саврасовым, ровно в 8:00 я переступила порог кафе «Маркони».
Вдоль стен здесь тянулись книжные полки, окна были занавешены тяжелыми портьерами, а тесный зал едва вмещал пять столиков. Похоже, это было местечко для своих. За самым дальним столиком расположились три дамочки бальзаковского возраста, столик у окна оккупировала парочка влюбленных,
– Добрый день. Заказывали у нас столик? – материализовался рядом со мной молодой человек.
Поверх льняного костюма у него был надет фартук с вышитым лейблом «Маркони», на губах – дежурная улыбка.
– У меня была назначена встреча.
– Евгения Охотникова? – ни на секунду не переставая источать улыбку, уточнил официант. – Вас ожидают в вип-зале. Прошу за мной.
Мы миновали крошечный зал, и сопровождающий, откинув тяжелый полог, жестом пригласил меня пройти в потайную дверь. Еще буквально пять шагов прямо, через коридорчик с винтажной подсветкой на стенах, и передо мной распахнули еще один занавес:
– Прошу.
Я сделала шаг вперед и оказалась в маленькой комнатке с глухими шторами на окнах. Плотная парча не пропускала ни лучика солнца с улицы, а источниками света здесь служили торшер и искусственный камин. Выбеленный электрический свет отражался в стеклянных витражах, украшающих стены, и неровно преломлялся об углы мебели – чайного столика темного дерева, пары кресел и небольшого дивана на кривых ножках. На диване, закинув ногу на ногу, сидел Антон Кронштадтский. Несмотря на ранний час, он потягивал виски и довольно щурился.
– Я заказал для тебя двойной эспрессо, – вместо приветствия произнес он. – Кажется, ты пьешь двойной эспрессо? Его только что принесли, он должен быть горячим. Угощайся.
Этот человек всегда все знал наперед: что я пью крепкий кофе, что я никогда не опаздываю на встречи, что я вообще приду на это рандеву. Как, черт подери, ему это удается? Я сглотнула комок поднимающейся внутри неприязни и сделала вид, что все в порядке: уронила на ближайшее ко мне кресло свой плащик, стянула с шеи шифоновый шарф и присела к столу. Антон коротко глянул в сторону официанта и обронил:
– Если что – мы позовем.
Тот услужливо кивнул и скрылся за дверью.
– В наше время крайне редко можно встретить девушку, которая отличается пунктуальностью. Думаю, что с тобой мы сработаемся, – сказал Кронштадтский, как только мы остались одни.
Я внимательнее прежнего глянула на своего собеседника. Слово «сработаемся» меня несколько напрягло, но до поры до времени я решила молчать и просто глотнула кофе, совершенно не чувствуя его вкуса.
– Ну раз ты убедился в моей пунктуальности, то мы можем идти? – спросила я. – Или Прохор придет сюда?
– Прохор? А зачем тебе Прохор?
– Как это зачем? – пожалуй, с излишней горячностью вскинулась я. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. – У нас был уговор: я рассказываю тебе всю правду о себе, а ты обещаешь
Напоминать о каком-то уговоре в данном случае, конечно, было по меньшей мере наивно. Сейчас я находилась в полной власти этого человека – точно так же, как той ночью, когда он сидел в моей комнате, наведя на меня пистолет. Но что мне еще оставалось делать?
– Да, у нас был уговор. Ты проходишь проверку, и только в том случае, если все пройдет гладко, я, может быть, сочту нужным познакомить тебя с Федосеевым, – изложил Кронштадтский свое видение ситуации.
Я скрипнула зубами и машинально потянулась за сигаретами. Вот гад! Посмотрим, как ты запоешь, когда господин Федосеев окажется за решеткой! Я выцепила тоненькую сигаретку, взяла ее губами и пощелкала зажигалкой.
– И что же это за проверка? – спросила я вслух.
– Нужно будет выполнить одно поручение. Работать будешь в паре со мной. Если справишься с заданием, то можешь считать, что знакомство с Прохором тебе обеспечено. Как тебе такой вариант? По рукам?
Я почувствовала себя загнанной в угол. Что еще за поручение такое? А если… Впрочем, жизнь научила меня одному простому правилу: в любой непонятной ситуации главное – сохранять спокойствие и делать хорошую мину даже при самой плохой игре. Так что я закинула ногу на ногу, в точности отзеркалив позу своего собеседника, выдохнула сигаретный дым и, глядя прямо Кронштадтскому в глаза, деловито поинтересовалась:
– Что за поручение?
– Значит, согласна! Я так и думал, – удовлетворенно улыбнулся он.
Откровенно говоря, мое задание до сего дня состояло только в одном – вывести правоохранительные органы на Прохора Федосеева. Ради этого я могла себе позволить обыграть пару-тройку заядлых картежников, чтобы в итоге познакомиться с легендарным Кронштадтским. Но вот выполнять задания покерных мошенников в мои планы никак не входило. Разумеется, признаться в этом моему собеседнику я не могла, а идти на попятную было уже поздно. Так что пора было отчаянно блефовать.
Я сделала еще одну затяжку, тщательно раздавила окурок в пепельнице и только после этого снова подняла глаза на мужчину, сидящего напротив меня, протянула ему руку и уверенно сказала: «По рукам!» В этот момент я четко понимала, что подписываюсь под каким-то гнилым делом. Кронштадтский только хмыкнул, стиснул мою руку в ответном рукопожатии, придвинулся чуть ближе к столу и заговорил:
– Сегодня в двенадцать часов дня в Тарасов из столицы приезжает Марк Полонский – банкир, достаточно известный в своих кругах брокер и неплохой биржевый игрок. То есть деньги у него есть. – Он выдержал паузу, подумал и добавил: – Много денег. А еще он чертовски азартен, любит рискнуть и не прочь сыграть партейку-другую в покер. А это значит, что… – он снова сделал многозначительную паузу и выразительно на меня посмотрел.
Я склонила голову набок, сделала хитрые глаза и постаралась как можно убедительнее сыграть навязанную мне роль авантюристки: