Ковчег изгоев
Шрифт:
Хок пожал плечами.
— Мы почти всё осмотрели. Можно, конечно, подняться в ангар, поползать в трюме… Но лично я б направился на кухню. На завтрак я не успел, обед пропустил…
— Нет более душераздирающего зрелища, чем страдающий от голода красивый мужчина, — усмехнулась я. — Пойдём, надеюсь, нам не откажут в куске хлеба…
— С толстым-претолстым куском ростбифа, — плотоядно ухмыльнулся он.
Я рассмеялась и прыгнула в шахту. Силовой поток тут же подхватил меня, и я съехала с него, как с горки, в очередную сказку. Здесь был такой же большой салон, как и на верхнем этаже, но оформленный в мавританском стиле: низкие широкие диваны с набросанными на них подушками, а
Я обернулась и посмотрела на Хока.
— Слушай, это всё не слишком? Счастье счастьем, но у нас здесь не дом отдыха, а боевой звездолёт.
— Не нравится — уберём, — заверил он. — Поставим здесь что-нибудь полезное. Например, плакат «Делу — время, потехе — час».
— Ага, — кивнула я. — Или «Кто не работает, тот не ест».
— Разумно, особенно, если учесть, что кухня здесь за стеной.
— А то, всё диваны, диваны…
— Ну, что ты имеешь против диванов? — не выдержал он. — Я, например, люблю диваны. Диван — лучший друг человека. Он всегда рад гостям и никогда не ворчит, что ему некогда и все надоели. С ним уютно и надёжно…
— Ладно, уговорил, — сдалась я. — Диваны могут остаться, а кальяны убрать. Вечером проверю.
— Курение вредно для здоровья, — не на шутку развеселился Хок. — Отбери сигареты у МакЛарена.
— Я тебе это поручу, когда подыщу себе менее болтливого старпома, — фыркнула я.
— Виноват… Слева аудитория на двенадцать человек, а на кухню вон туда, направо. Кстати, вон дверь твоей каюты. Видишь, номер первый… Не желаешь зайти?
— Позже… — ответила я и пошла искать кухню.
Кухня оказалась большой, современной и стильной. По периметру стояли монументальные английские буфеты, между ними — широкие столы со столешницами из морёного дуба и мрамора. Над столами висела коллекционная кухонная утварь, над каждым столом — отдельная коллекция, из меди, латуни, серебра и легированной стали с инкрустациями на самурайские темы. В центре размещалась большая плита и целый ряд разнообразных печей. В углах стояли два холодильника размером с одноместную спасательную шлюпку, посудомоечная машина и красивый, отделанный деревянными резными панелями в стиле Модерн, компьютер с мягким креслом, на котором лежали три подушки, украшенные вышитыми зверюшками.
На первый взгляд на кухне никого не было. Хок прошёлся вдоль одного из столов, разглядывая самурайские ножи для рубки капусты.
— Я не могу не восхищаться нашими людьми, — признался он, потрогав пальцем кончик одного из ножей. — Какая вера в искусственную гравитацию! Ладно, рыбки по салону летать начнут, но если ножи…
— А у меня никогда ничего так просто не летает, — раздался суровый голос, и из-за холодильника появилась невысокая женщина с тесаком в руке. Она была совсем молодая, среднего роста, но такая крепенькая, рыжая и решительная, к тому же тесак так завораживающе посверкивал стальным лезвием в её руке, что Хок невольно попятился в мою сторону. Женщина была в форме с лейтенантскими нашивками, но при этом на ней был белоснежный накрахмаленный передник, украшенный тонким ручным кружевом. Её личико, круглое и румяное имело суровое выражение, а голубые глаза посверкивали так же, как сталь тесака. — Я не люблю, когда кто-то без разрешения входит на мою кухню.
— Вы кок? — уточнила я, бросив быстрый взгляд на Хока.
Я понятия не имела, что на звездолёте есть ещё и кок. Хотя тут могли быть
— Кок, — гордо кивнула она. — Бетти Фелтон.
— Очень приятно, — кивнула я, отодвинув Хока и пробравшись вперёд. — Я командир корабля, Дарья Северова. Это — старпом Родольфо Фалько. У вас красивая кухня…
Она окинула всё вокруг задумчивым взглядом.
— Я сама её проектировала, подбирала мебель и оборудование. Здесь всё сделано под меня, потому что именно мне приходится торчать здесь с утра до вечера, чтоб прокормить такую ораву. И все со своими капризами. Этому это подай, тот того не любит. А мне нужно накормить их так, чтоб они работали, а не спали и не бегали каждый час за всякими бутербродами и пирожками. К тому же у некоторых лишний вес, а девчонки слишком худые. Всё должно быть в норме. У вас есть какие-то особые пожелания?
— Нет, — покачала головой я. — Только я не люблю сладкого и жирного. А хлеб лучше ржаной.
— Понятно, — кивнула она. — Дамский спецназ… Это так рацион называется. Для каждой категории разработан свой рацион. У вас дамский спецназ. Наверняка любите морепродукты и овощи?
— Люблю, — кивнула я.
— С вами проблем не будет. Я того же придерживаюсь, и ещё несколько продвинутых дам. С мужиками — хуже, — она сурово взглянула на Хока и спросила: — Что вы предпочитаете?
При этом она вдруг резко опустила тесак, и он воткнулся в толстую разделочную доску почти на сантиметр. Взгляд Хока остановился на широком лезвии.
— Со мной тоже не будет, — проговорил он. — «Белый паладин».
— Серьёзно? — она недоверчиво взглянула на него. — Практикуете трансцендентальную медитацию?
— А что? — неожиданно смутился он.
— Трое на баркентине едят то же, что и вы.
— Одного я, похоже, знаю, — проворчал Хок.
— И все трое занимаются этим видом медитации. Ладно, готовить на троих или четверых — разница не велика.
— А какой распорядок на баркентине? — спросила я. — Когда завтрак, обед, ужин?
— Когда придут, тогда и едят, — хмуро проговорила Бетти. — Некоторые в пять утра являются и шуруют в холодильнике, бутерброды делают. Сразу на весь день. Вечером сползаются зелёные и помятые, как эндивий. По распорядку завтрак в восемь, обед в час дня, ужин в шесть вечера.
Хок взглянул на часы.
— Нам бы пообедать.
— Идите в зал. Микки принесёт, — она снова взялась за ручку тесака. — Только сразу хочу предупредить: вот в этих четырёх стенах командую я. Понятно?
— Понятно, — покладисто кивнул Хок.
— Ужин подавать в салон? — уточнила Бетти, взглянув на меня.
— А что за общество собирается в салоне? — с наивным видом спросила я.
— Общество, как общество… — пожала она плечами. — Кто хочет, тот и приходит.
— С этого дня все трапезы экипажа только в ресторане и только в установленные часы. Исключение делать для вахтенных в обязательном порядке. Остальное — на ваше усмотрение.
— Совсем другое дело, — наконец улыбнулась она.
— Улыбайтесь чаще, вам идёт, — усмехнулся Хок.
Мы прошли из кухни в ресторан и сели за столик на двоих. В зале было уютно, как в обычном ресторанчике на Земле. Деревянные стенные панели вишнёвого дерева, застекленные витрины с коллекционным серебром, привольно раскинувшие свои веерные и перистые листья пальмы. С потолка, отделанного деревянными балками, свисали светильники с яркими витражными абажурами. Уютные деревянные кресла и диванчики с желтоватой обивкой, и в конце зала — беседка-фонарь с маленькой подсвеченной оранжереей внутри. Чуть в стороне — барная стойка с мерцающими в свете люстр подвешенными бокалами и рюмками. Столики на компанию от двух до шести человек.