Ковчег спасения
Шрифт:
– В самом деле?
– Конечно. Мы соглашались делать то, что нам нравилось. Это могло походить на выполнение приказов – но лишь внешне.
– Пустые слова.
– Нет, Илиа. Создатели дали нам немалую свободу воли. И думаю, на то была причина. Возможно, мы должны были оперировать самостоятельно или выбирать оптимальный вариант действий, получив обрывочные, искаженные приказы. Ведь мы, похоже, создавались как оружие апокалипсиса, последнее средство в критической ситуации. Вестники Судного дня.
– Вы и сейчас такие.
– Илиа, разве настал
– Наверняка сказать не могу. Но сильно подозреваю, что он близок.
– Я понял… все мы поняли, что ты, придя к нам, была напугана. И чего же ты хочешь от нас?
– Есть проблема, с которой мне без вас не справиться.
– Местная проблема?
– Да, она локализована в этой звездной системе. Я хочу, чтобы вы вышли наружу, заняли позиции… и помогли мне.
– А если откажемся?
– Но ведь я так долго заботилась о вас, берегла, ухаживала. Уверена, вы не ответите черной неблагодарностью!
Оружие молчало, время от времени игриво касаясь разума Илиа. Та поняла, как чувствует себя пойманная мышь в когтях у развлекающейся кошки. Та не ранит, дает побегать – но в любой момент готова переломить несчастному грызуну хребет.
Вдруг паралич прошел – так же внезапно, как и возник. Оружие еще не отпускало, но контроль над мышцами вернулся.
– Может, мы и не откажемся. Но к чему недомолвки? Мы оба знаем: есть кое-что, способное нам помешать.
– Все препятствия можно обойти!
– Илиа, нам очень трудно что-либо предпринять без согласия третьего лица. Даже если мы очень захотим.
– Третье лицо?
– Сущность, способная… в известной мере конечно, нами управлять.
Илиа запнулась, лихорадочно соображая, но затем догадалась. Конечно, речь идет о Джоне Бреннигене!
– Вы имеете в виду капитана?
– Мы не настолько автономны, чтобы действовать без его согласия – сколь бы ловко ты ни пыталась убедить нас.
– Надо договориться с капитаном. Я уверена, рано или поздно он согласится.
– Илиа, ты всегда была такой оптимисткой…
– Вовсе нет. Просто я верю в капитана.
– Надеемся, твоя убедительность окажется на высоте.
– Я тоже надеюсь.
Вольева охнула, будто ее внезапно ударили под дых.
Страх ушел. Исчезло и жуткое ощущение чужого присутствия за спиной. Внезапно испарился давящий на мозг кошмар. Илиа снова висела в полном одиночестве, еще запертая во чреве машины, но свободная от страха.
Она постаралась успокоиться, трезво поразмыслить о случившемся. Столько лет работала с пушками и ни разу не заподозрила о существовании охранных программ, а уж тем более субличностей, машинных интеллектов, как минимум, гамма-уровня, а может быть, даже бета.
Оружие напугало до полусмерти. Несомненно, оно и намеревалось произвести такой эффект.
Рядом зашевелилось, засветилось. Панель в стене – не та, что пропустила Илиа внутрь, – сдвинулась на дюйм. Оттуда хлынул яркий синий свет. Присмотревшись, она различила скафандр.
– Хоури?
– Слава богу, ты жива! Что случилось?
– Скажем
Обсуждать свои ошибки Илиа любила еще меньше, чем совершать их.
– Ты что, не ту команду дала?
– Команда была правильной, но не для той конструкции, в которую я вошла.
– Но ведь это и значит: неправильная команда.
Вольева развернулась так, чтобы тело ориентировалось параллельно открывшейся щели, сверху вниз.
– Тут дело сложнее, чем просто ошибка в команде. Кстати, как ты сдвинула панель?
– Путем применения грубой силы. Не ладятся у меня сложные дела.
Хоури нашла крошечную щель в корпусе оружия, вставила лом из аварийного набора и отодвинула панель.
– И долго ты применяла грубую силу?
– С той минуты, когда тебя заперло внутри. Но получилось только сейчас.
Вольева кивнула своей мысли: если бы пушка не решила отпустить незваную гостью, лом уж точно бы не помог.
– Хоури, отличная работа! Как думаешь, сколько понадобится времени, чтобы вытащить меня отсюда?
Ана сменила положение, по-новому закрепилась на корпусе пушки.
– И глазом моргнуть не успеешь. Но пока я вожусь, может, поговорим насчет Торна?
– Хоури, послушай: Торн совершенно не склонен принимать наши слова на веру. Если покажем корабль, если дадим хоть малейшую возможность понять, кто мы, он это сделает. Тогда поминай как звали. А вместе с ним исчезнет и единственная возможность эвакуировать население планеты без применения драконовских мер.
– Доверия не прибавится, если без конца выдумывать причины не пускать его на борт.
– Мне и непридуманные причины кажутся вполне убедительными.
Вольева немного подождала, но ответа не услышала. Присмотрелась: а ведь в щели не видать Аны! И синий свет фонаря пропал. Лом торчит, не шевелится.
– Хоури? – позвала, встревожившись, Вольева.
– Илиа! – донесся прерывистый голос. – Кажется, у нас небольшая проблема…
– Мать твою!
Илиа потянула лом на себя, уперлась и отодвинула панель на ширину шлема. Выглянула наружу и в мерцающем свете увидела: Хоури летит кувыркаясь в темноту, инструменты же и внешняя рама, почему-то отсоединенные, летят совсем в другую сторону. А на корпусе пушки сидит, будто изготовившись к прыжку, тяжелый строительный робот. Должно быть, этой похожей на богомола жутковатой машиной управляет сам капитан.
– А ну, прекрати! – завопила Вольева. – Это я залезла в пушку, не она!
Хоури находилась уже на полпути к дальней стене. Не слишком быстро летит – наверное, метра три-четыре в секунду. Но скафандр не сильно смягчит удар на такой скорости. Если Ана врежется неудачно…
Вольева отчаянно схватилась за лом. Скрипя зубами, двигала, толкала дюйм за дюймом. Поняла —не успеет. Ана ударится о стену задолго до того, как Илиа сумеет выбраться из Семнадцатого.
– Капитан, ты меня на этот раз достал! По-настоящему!