Ковчег спасения
Шрифт:
Лишенная тела голова замерла, затем пропала.
Клавэйн изучил следующее сообщение, отправленное спустя полтора часа. Его сдвиг соответствовал ускорению в два с половиной g.
– Клавэйн, сдавайтесь немедленно, и я гарантирую вам справедливый суд. Вы не можете выиграть!
Качеством послание не отличалось: голос звучал странно, механически. Наверное, сжатие записи при декодировании сделало образ практически статичным, двигались только рот и глаза.
Следующее послание: три g.
–
Он стер сообщение. Конечно, Скади блефует насчет выхлопа. А послание – ловушка, попытка заставить беглеца выдать свое местонахождение, отправив ответ.
– Хитро, ничего не скажешь, – ухмыльнулся Клавэйн. – Так ведь и я не лыком шит.
Однако ситуация беспокоила его. Корабль Скади и в самом деле слишком уж энергично разгонялся. Правда, сдвиг в синюю сторону могли подделать, изменив частоту сообщения перед его отправкой. Однако интуиция подсказывала: преследователи не блефуют. Скади бросилась вдогонку на невероятно быстром корабле, и теперь дистанция стремительно сокращается.
Клавэйн съел гренок, еще послушал Квирренбаха.
– Воспроизводи остальное! – приказал корвету.
– Больше сообщений нет, – ответил тот.
Клавэйн изучал новости, когда корвет сообщил о новой серии посланий. Причем эти пришли не от Скади.
– Воспроизводи, – неуверенно распорядился Клавэйн.
Первое – от Ремонтуара. Его голова появилась среди комнаты, лысая, ухоженная. Ремонтуар выглядел гораздо живее, чем Скади, и в голосе слышалось куда больше эмоций. Старый друг наклонился вперед и заговорил чуть ли не умоляюще:
– Клавэйн, надеюсь, ты меня выслушаешь и серьезно подумаешь. Если получил сообщение от Скади, то уже знаешь: мы способны догнать тебя. Это не шутка и не уловка. Скади меня прикончит, если узнает об этом разговоре. Но я не сомневаюсь, что ты сотрешь это сообщение, не дашь информации попасть к врагам. Дело вот в чем. На «Паслене» стоит новая аппаратура. Ты уже в курсе: Скади проводит научные эксперименты, но чем именно занимается, до сего дня оставалось неизвестным. Теперь я знаю: у нее есть машина для подавления инерции. Я не претендую на понимание ее функций, но действие наблюдал собственными глазами. И ощущал внутренностями. В настоящий момент мы идем на четырех g. Если ты еще не убедился в этом самостоятельно, можешь проверить смещение передатчика. Мы ускоряемся. По словам Скади, можно подавить еще больше инертной массы субсветовика. – Ремонтуар сурово смотрел в камеру. – Мы засекли твой выхлоп, Клавэйн, и теперь приближаемся. Тебе не уйти. Прошу как друг: прекрати убегать. Я хочу снова видеть тебя, разговаривать
– Следующее сообщение! – приказал Клавэйн.
Корвет подчинился, и на смену Ремонтуару пришла Фелка. Вот это да! Клавэйн не особо гадал, кто именно отправился за ним в погоню. Достаточно и того, что среди преследователей уж точно присутствует Скади. Она тщательно проверит исправность предназначенной для уничтожения дезертира ракеты и не сочтет зазорным лично отдать приказ о ликвидации. Ремонтуар полетел ради Гнезда, которое считает, что именно ему надлежит исполнить тяжелый долг, что лишь он достаточно квалифицирован для поимки старого друга.
Но Фелка? Ее Клавэйн уж точно не рассчитывал обнаружить среди охотников на человека.
Голос Фелки выдавал усилия, требующиеся для разговора и дыхания при четырех g.
– Клавэйн, ради бога, остановись… Тебя хотят убить. Не похоже, чтобы ты был нужен Скади живым. Конечно, она совсем не прочь сперва отомстить, ткнуть носом в сделанное…
– И что ж я такого сделал? – недоуменно спросил Клавэйн у изображения.
– Короче говоря, в ее руках ты долго не проживешь. Но если повернешь назад, уведомишь Материнское Гнездо, что сдаешься, у тебя будет шанс. Клавэйн, ты меня слушаешь?
Она протянула руку, пошевелила пальцами перед камерой, будто касаясь невидимого лица, изучая его черты в тысячный раз.
– Я хочу, чтобы ты вернулся домой живым и здоровым. Даже не осуждаю за побег. Я во многом сомневаюсь и не думаю, что сама бы…
Она запнулась, потеряв нить суждения, помолчала, собираясь с мыслями.
– Клавэйн, сейчас скажу тебе кое-что… Может, это покажется важным, повлияет… Я раньше не говорила, но теперь, кажется, подошло время. Думаешь, я циничная? Наверное. Я хочу, чтобы ты вернулся. Только по этой причине и обратилась к тебе. Надеюсь, ты меня простишь.
Клавэйн ткнул пальцем в стену корвета, веля уменьшить громкость музыки. Повисла горькая, щемящая сердце тишина.
Фелка вновь заговорила:
– Это случилось на Марсе, когда ты попал в плен к Галиане. Она продержала тебя пять месяцев и выпустила. Ты должен помнить, что тогда происходило.
Он кивнул. Конечно, для таких воспоминаний четыре века – пустяк.
– Гнездо Галианы обложили со всех сторон. Но она не сдавалась. Строила планы на будущее, хотела привлечь новых сторонников. Но Гнезду не хватало генетического разнообразия. Она хваталась за любую новую ДНК. Ты не занимался с ней любовью на Марсе, но получить образцы нетрудно. Донор и не заподозрит.
– И? – прошептал он.
– Когда ты перешел на нашу сторону, Галиана объединила твою ДНК со своей. Из этого генетического материала я и произошла. Хоть и рождена в искусственной матке, я дочь Галианы. И твоя.
– Следующее сообщение! – приказал Клавэйн корвету, не желая слушать дальше.
На него слишком много навалилось вдруг. Кое-что невозможно понять и принять сразу, хотя Фелка сказала лишь то, о чем он давно подозревал. И молился, чтобы это оказалось правдой.
Других сообщений не было.