Ковчег завета
Шрифт:
Без чего-то семь мы прибыли на границу и остановились у блокпоста суданской армии — кучки глинобитных хижин посреди открытой всем ветрам и изрытой равнины. Из темноты выступили несколько человек в форме и с фонарями «молния» и стали проверять документы. Грузовики перед нами были пропущены один за другим.
Когда наступила наша очередь, офицер приказал Хагосу выйти из машины и принялся что-то втолковывать ему, то и дело показывая рукой на заднее сиденье, где мы с Эдом вовсю старались стать невидимками. В какой-то момент были предъявлены и изучены при свете фар
Хагос забрался в джип и захлопнул дверцу.
— Какие-нибудь проблемы? — нервно спросил я.
— Нет. Никаких, — ответил представитель НФОТ и, повернувшись ко мне, широко улыбнулся. — Не волнуйтесь. Эда уже не арестуют. Мы можем ехать.
Он сказал что-то на тигринья Тесфайе, который со счастливым видом отпустил ручной тормоз и газанул. Мы покатили вперед через границу в Эфиопию, хотя и не прямо в Тиграи. Наш путь, я уже знал, приведет сначала на территорию, контролируемую Фронтом национального освобождения Эритреи — более старым, чем НФОТ, партизанским движением, боровшимся за освобождение своей страны на протяжении почти тридцати лет и сейчас, в начале 1991 года, приблизившегося как никогда к своей цели. В пути я расспрашивал Хагоса о связях двух повстанческих группировок.
— Мы тесно сотрудничаем, — объяснил он. — Но ФНОЭ добивается создания отдельного эритрейского государства, а мы, НФОТ, ищем не отделения, а возможности избрания в Эфиопии демократического правительства.
— А для этого вы должны свалить Менгисту?
— Точно. Он со своей Партией трудящихся препятствует освобождению нашей страны.
Примерно с полчаса мы ехали, не видя никого из нашего каравана. Внезапно впереди показались огни, и мы остановились среди грузовиков посреди широкой долины между грядами низких холмов.
— Почему мы остановились? — поинтересовался я.
— Подождем подхода отставших грузовиков, а также подсадим бойцов НФОТ, которые будут охранять нашу колонну.
Ни слова больше не говоря, Хагос выпрыгнул из «лендкруизера» и пропал. Эд схватил видеокамеру и переносное освещение и отправился по своим делам.
Я решил, что и мне не помешает размять ноги да и посмотреть, что к чему. Вступив в бархатно-прохладную ночь, я постоял некоторое время рядом с машинами, вглядываясь в небо. Слабое сияние исходило от скоплений звезд и полумесяца, в нем проступали силуэты ближайших грузовиков с выключенными фарами. Справа от меня в глубокой темноте проглянула рощица колючих акаций. Чуть дальше отражала легкое свечение белая скала на вершине холма.
Постепенно мои глаза адаптировались к темноте, и я начал различать происходящее вокруг. Тут и там стояли или сидели на корточках группки свирепо, просто по-бандитски выглядевших, негромко переговаривавшихся мужчин. И если на территории Судана ни у кого, похоже, не было оружия, то сейчас практически все были вооружены автоматами.
Испытывая легкую тревогу, я прошелся среди грузовиков и увидел Хагоса, разговаривавшего с бойцами НФОТ в камуфляже. Подходя к ним, я услышал
Но Хагос ограничился тем, что представил меня окружавшим его людям. Я даже ошибся в оценке услышанного звука — кто-то просто разобрал автомат и теперь умело чистил его. Уже далеко не в первый раз устыдился я страхов, которых немало натерпелся в предшествовавшие нынешней поездке месяцы. Теперь я решил, что буду доверять повстанцам, — ведь и они вынуждены доверять мне.
Прошло немало времени, прежде чем мы снова пустились в путь — у одного из догонявших, нас грузовиков спустила шина, и все ждали, пока она не была заменена. В конце концов мы поехали и находились в пути еще около двух часов.
Приблизительно около одиннадцати мы снова остановились где-то, как мне показалось, посреди широкой равнины. Здесь грузовики выстроились в ряд и погасили фары.
— Сегодня ночью мы уже дальше не поедем, — объявил через некоторое время Хагос.
— Почему? — поинтересовался я.
— Здесь есть убежище, и завтрашний день мы проведем в нем. Следующее безопасное место находится слишком далеко, чтобы мы смогли добраться до него до рассвета.
С этим представитель НФОТ заснул, баюкая на коленях неизвестно откуда взявшийся у него АК-47.
ЗАВТРАК В ТЭСЭНЭЕ
Я тоже поспал, хоть и беспокойно, выставив ноги в открытое окно «лендкруизера». Через несколько часов тревожных снов и испытания неудобством меня разбудили астматический кашель заводившихся двигателей и миазмы дизельных выхлопов.
Проехали мы совсем немного — менее чем в километре находился небольшой лесок из высоких густолиственных деревьев, под которыми укрылась вся колонна. Я с изумлением наблюдал, как все машины, включая и наш джип, были тщательно укрыты брезентом защитного цвета.
— Это для того, чтобы предотвратить отражение света, — объяснил Хагос. — С воздуха мы будем почти невидимыми, если только отблеск металла не привлечет внимания пилотов МИГов. — Затем он разъяснил, что даже самая тщательная маскировка не гарантирует нашей безопасности. — Иногда пилоты бомбят и обстреливают с бреющего полета такие лесочки на всякий случай — вдруг в них укрываются грузовики с помощью.
Пока колонна стояла в роще, взошло солнце, и в бледном утреннем свете я разглядел почерневшие остовы трех грузовиков «мерседес».
— Они попали под бомбы несколько недель назад, — сообщил Хагос. — Им просто не повезло. — Отломав ветку с листьями, он присоединился к Тесфайе и другим водителям, которые методично заметали следы шин на песке, ведущие в лесок.
Часов в восемь утра все было сделано, и Хагос предложил нам пройтись пешком в эритрейский город Тэсэнэй.
— А далеко? — спросил я.
— Нет, до него с полчаса. И мы практически не подвергнемся опасности. МИГи заинтересованы главным образом в ценных мишенях вроде грузовиков. Обычно они не обстреливают небольшие группы людей на открытых местах.