Ковчег. Том второй. Книга первая

Альменов Чингиз

– Вот оно как, – усмехнулся наместник, – рад слышать, что есть и другая точка зрения. А ты, парень? Кем считают меня повстанцы?

– Я не повстанец. И для меня ты просто препятствие на пути к цели.

– Ты не повстанец? Не понимаю. Зачем ты здесь, если не за моей головой.

Бруно наклонился к наместнику, прижав лезвие клинка к груди Брийома.

– Я здесь за великаном. И ты отдашь его мне.

Брийом удивленно посмотрел на кузнеца.

– Имраила ради, зачем тебе дался этот иныж, – спросил он.

– Это уже мое дело. Вы накачали его сильными седативными веществами, чтобы он был

слабый и послушный. Где антидот и сам наркотик? Я знаю, ты хранишь и то и другое где-то здесь, чтобы давать ему возможность передвигаться на новое место.

Наместник округлил глаза от страха и тяжело задышал.

– Ты понимаешь, о чем просишь, идиот?! Ты хочешь разбудить взрослого иныжа здесь, в населенном лагере? Сколько людей при этом погибнут? Послушай меня, друг, выходы есть. Необязательно все сводить к насилию, чтобы проявить свой патриотизм.

Бруно размахнулся и вонзил рапиру наместнику в правое плечо, одновременно уперевшись пяткой сапога ему в горло, чтобы он не смог закричать. Наместник сдавленно прохрипел и забился в конвульсиях, не в состоянии выдать громкого звука.

– Вот в этом вся проблема, – прошипел кузнец, елозя каблуком на шее наместника, – вы все, с чего-то взяли, что мне есть дело до ваших паршивых душонок. Слишком много значения придаете собственным шкурам. Я тебя спрашиваю, тварь, где антидот для великана. Ни больше, ни меньше. Плевать я хотел и на тебя, и на твою трусливую философию, вопрос только во времени. Ты мне скажешь, где флакон или я убью тебя и найду его сам!

Брийом слабо залупил ладонями по сапогу бронника, не в силах сделать вдох и глазами показал на неприметный шкафчик в углу кабинета. Бруно убрал сапог с горла наместника и схватился за виски. Приступы агрессии случались с ним все чаще и совершенно не поддавались контролю. Бруно сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться и подошел к шкафчику. Там, за хлипкой дверцей, был спрятан двухлитровый флакон с антидотом в деревянном кожухе. Рядом, в бутылечке поменьше стоял сам наркотик, как было понятно из его тягучей консистенции. Кузнец поболтал бутылем, убедившись, что жидкости осталось не меньше половины. К Брийому вернулась возможность дышать и тот жадно начал хватать воздух. Способность кричать к нему вернулась бы еще не скоро, на что и рассчитывал бронник. Бруно подобрал меч одного из стражников с пола и покрутил его в руке, привыкая к весу. Грубый полуторник из дешевой стали едва ли мог сойти за достойное оружие, но для текущей цели вполне подходил. Кузнец подошел к двери и последний раз обернулся, прежде чем выйти.

– Отвечая на твой вопрос, наместник, – пробормотал он, – что я думаю о тебе. Я видел плоды мира, который ты заключил с Конгломератом. Тот кошмар, которые его люди творят на нашей земле, прикрываясь пактом о союзе. Ты знаешь об этом. Знаешь и будешь закрывать на это глаза. Пока ты наместник. Пока твоя дочь посещает фешенебельный университет магии и метит в почетное место в Ковенанте. Ты думаешь, что ты закончил войну. Думаешь, что не предал короля и свои убеждения ради этого убогого куска земли и ничего не значащего титула. Ты думаешь, что спас людей от смерти и сумел договориться с Дитрасом. Вот только с бешенным псом нельзя договориться. И многие маррионцы предпочтут смерть ежедневным унижениям.

Бруно

тяжело вздохнул.

– Однако. Я не знаю, как бы поступил на твоем месте. Я не отец и уже им не стану. И я никогда не был ответственен за жизни людей и не знаю, смог бы отправить их на бессмысленную смерть. Ты или продажный трус или сердобольный мудрый стратег. Поэтому я уверен, что выражу мнение, хотя бы нескольких маррионцев. Я не знаю, как нужно к тебе относиться, Брийом Данруа. И пусть эта неуверенность станет тебе утешением. А теперь, если хочешь жить, беги. От иныжа ты такого же великодушия не увидишь.

Бруно вышел в проем, оставив временно онемевшего наместника молчаливо буравить взглядом пустоту.

8.

Выйдя из бараков, Бруно сразу направился к огромному жернову. Солдаты, те, кто не спал, как ожидалось, столпились у повозки и лакали бутыли с вином. Возница решил никуда не уезжать и с кровожадной улыбкой смотрел на конгломератцев, в ожидании, когда те начнут травиться и падать замертво. Но те лишь сильнее хмелели. Кузнец тихо прошмыгнул в перемалывающий круг и смело приблизился к великану. Вблизи иныж казался еще более необъятным. Кузнец, сам будучи, довольно высоким, едва доставал макушкой ему до локтя. Вонь от пота и испражнений, стекающих по ногам великана стояла невообразимая и бронник усилием воли заставил себя остаться. Непосредственная близость, была необходимым элементом предстоящего ритуала. Иныж спокойно завершал круг, толкая рычаг жернова перед собой, на Бруно он, казалось, не обращал совершенно никакого внимания.

– Остановись, иныж, – приказным тоном произнес кузнец.

Великан послушно остановился и уставился на Бруно. Бронник отметил про себя, что у великана большие карие глаза, с невинным, почти как у ребенка взглядом. Смотрелись они очень нелепо на сожженной солнцем звериной морде с хищным оскалом из тупых, но очень крепких зубов.

– Тоб-н-Тож сделал что-то не так? – спросил великан на удивление звонким и приятным голосом.

– Тоб-н-Тож, значит. Я Бруно, рад знакомству. Слушай меня, я тебя сейчас освобожу. Согласно Кодексу, ты будешь мне должен, и я попрошу тебя об услуге. Ты ведь знаешь свой Кодекс, иныж? – неуверенно спросил Бруно.

Великан сморщил лоб, пытаясь уследить за беглым человеческим наречием незнакомца. Сердце бронника замедлилось. Он поставил все на этот момент, и вся целостность его плана зависела от ответа великана.

– Кодекс? Тоб-н-Тож знает свой Кодекс. Тоб-н-Тож чтит Кодекс, – гордо ответил великан.

– Отлично. Прекрасно. Тогда я сейчас освобожу тебя, – с облегчением, произнес кузнец.

– Бру-у-но. Освободит меня, – промычал иныж.

– Верно. Я вытащу тебя из рабства. Для этого тебе нужно будет кое-что выпить. Я тебе дам один бутылек сейчас.

Иныж переварил услышанное и вдруг его словно осенило.

– Но-о. Тоб-н-Тож свободен. Тоб-н-Тож не будет пить.

– Что?!

– Тоб-н-Тож не раб.

– Как это не раб? Ты в цепях и в собственном дерьме крутишь сутками этот жернов. Они заставляют тебя крутить его, просто, чтобы ты куда-то свои силы тратил. Посмотри, в ложбинах даже зерна нет

– Это-о. Называется работа. Мне дают за нее еду, – вяло промямлил великан.

– Ты не понимаешь.

– Тоб-н-Тожу надо работать.