Ковчег. Том второй. Книга первая

Альменов Чингиз

– Целитель-сказочник? – удивился капитан, – а, ты, наверное, о Гато. Есть тут один старикан в лесу, могу нарисовать карту.

– Отлично, давайте.

– Что, прямо сейчас?

– Да, я думаю, мы отправимся сейчас же, – бойко оттарабанил охотник.

В охотника полетел ком грязи, от которого он едва увернулся.

– Не-е-ет! – взревела Тоша, наклоняясь за новым куском грязи.

– Что такое? – опешил Антар.

– Я никуда не пойду! Хватит с меня крови, монстров и долбанных лесов. Я не ела и не спала последние сорок восемь часов, и я с места не сдвинусь, пока мне не предоставят горячей ванны и нормальной еды!

Тоша сорвалась на крик, опасно сжав кулаки. Несмотря на то, что магии в ней не осталось, даже, чтобы зажечь свечку, ее

пальцы ярко заискрились, наэлектризовав роскошные волосы в раскидистый кустарник. Вымазанная в грязи и крови, впечатление шаман создавала действительно жуткое.

– Мы только что спаслись от чудовищ. Лучше не злить еще одно, – шепнул усатому капитану подошедший Койор.

– Что ж, еда, ванна и теплая постель. Уверен, я что-нибудь придумаю, – встревоженно заверил Наг.

7.

Бруно проснулся от сильной тряски. Повозку начало шатать из стороны в сторону, словно они ехали по спине исполинского крокодила. Возница заметил пробуждение своего пассажира и молча протянул ему флягу с шоро.

– Звиняй, друг. Мы подъезжаем к границе, а тут сам оно знаешь как. Камней в грязь набросали и все, мол, дорога. А равнять кто будет? Усадку делать? Сам Имраил спустится с небес? Сучьи дети, матерей их в гробу драл.

Кучер продолжал грязно ругаться, объезжая особенно рытвины и колдобины на брусчатой дороге. Запряженная двойка, два исхудалых джебе, еле справлялись с этими кульбитами, добавляя еще больше дискомфорта поездке. Это сказывалось не только на пассажире, но и на грузе. Несколько бутылок вина все же выпали из общего стока и разбились на камнях, под извиняющиеся причитания старика. Но Бруно не жаловался. Его цель была уже не за горами и какое-то подобие радости разожглось в его груди. Бронник откинул походную мантию и с благодарностью принял флягу. Раны от столкновения с Рандой еще болели и неприятно ныли. Но качественная лечебная мазь из алоэ и плотные припарки творили чудеса, кузнец был уверен, что через пару дней он вернет себе полную боеспособность. Прохладный, терпкий напиток быстро взбодрил его, и он принялся с любопытством рассматривать пейзаж.

Граница королевства Маррион отличалась на редкость скудной растительностью. Словно весь растительный и животный мир решил перебраться вглубь страны, оставив после себя обездоленные пустоши. Редкие кустарники, да пара-тройка сухих карагачей на выжженной земле, вводили в тоску. Уныния добавляли реющие на ветру флаги Конгломерата на подъезде к границе. Буквально год назад, на приграничной заставе гордо развевались голубые знамена Марриона. Несмотря на деградированную почву, сама застава тогда сияла и блестела. Начищенные до блеска доспехи солдат, смех заезжих торговцев и грохот пивных кружек. Искусно инкрустированные фонтаны, изумительная музыка и скромные в ассортименте, но чистые и опрятные торговые прилавки. Проходить границу в подобном месте было одним удовольствием, где уставший путник мог найти кров, покой и горячую пищу. Война все изменила. Теперь границу контролировал Конгломерат и это сильно сказалось на внешнем виде заставы. Бульдожьи морды на красном серпантине теперь висели на каждом здании, закрывая даже окна. Фонтаны иссохли, прилавки были убраны, а количество солдат резко возросло. Застава была маленькой и открывала проход через приграничные леса, которым мало кто пользовался в последнее время из-за повысившейся агрессии со стороны иныжей. Бараки были рассчитаны максимум на тридцать человек, поэтому целый батальон из сотни солдат чувствовал себя очень стесненно. Опрятные и чистые солдатские домики пришли в упадническое состояние, улицы были заплеваны, забросаны бутылками, остатками еды и самокрутками. Два единственных отхожих места были забиты под завязку, поэтому арыки и прилегающие улочки были заполнены нечистотами. В солдатской доктрине Конгломерата в принципе никогда не уделялось много внимания чистоплотности. Самым сильным изменением в инфраструктуре заставы был сооруженный наспех огромный пшеничный жернов, который катал в ложбине огромный иныж. Трехметровый великан толкал

рычаг с видимым усилием и явно не по своей воле. На огромных руках висели чугунные кандалы, постоянное нахождение на солнце практически полностью выжгло его шкуру, оставив редкие проплешины. Теперь иныж еще больше походил на исхудавшего большого человека. Некогда сильное и гордое существо, занималось рабским трудом уже не первый год, судя по глубоким застарелым шрамам на спине. Полноценную одежду шить ему не стали, ограничившись подобием штанов из мешковины. Покрывшийся испариной и источающий вонь раб-великан, не добавлял красок в когда-то прекрасный маррионский пейзаж.

Возница скривился от отвращения и жалости, когда повозка приблизилась к заставе.

– Ты только посмотри, что эти ироды с домами сделали. Переростка этого притащили сюда на цепи. Засрали, зассали все. Тьфу, мразота. Зачем ты, друг, сюда приехал? Не провезем мы добро твое, разберут бутыли псы паршивые – шепнул броннику возница.

Бруно бросил взгляд на бутылки. Пятьдесят бутылок прекрасного молодого вина двухлетней выдержки, на которые он щедро выделил треть монет из кошеля Ранды. Бронник безучастно пожал плечами.

– Шо?! Да ты никак отдать им бутыли хочешь? Брататься с врагом надумал? Бухлишка им привез?

– В бутылках яд, – спокойно соврал Бруно.

– О-о-о, вот оно как оно, – расплылся в беззубой улыбке возница, – давай, друг. Трави мразь Дитрасовскую. Гони их с наших земель.

– Останови у блокпоста.

Возница послушно остановился у натянутой красной цепи вдоль дороги. К телеге подошли два уставшего вида солдата. Война с Маррионом уже полгода, как закончилась. Несмотря на развитое чувство патриотизма и эйфорию победы, солдаты уже начали уставать от общества друг друга в замкнутых бараках, на краю цивилизации.

– Цель проезда, – грубо бросил один из стражников.

– Передача дани из города Манор. Пятьдесят бутылок вина для наместника Брийома и его отважных солдат, – ответил Бруно.

– Из Манора говоришь? – с подозрением сузил глаза второй наемник. – И передать столь ценный груз отправили тебя, крысу маррионскую?

Бруно вытащил из-за пазухи золотую печать Ранды и показал ее солдату.

– Это печать капитана Ранды. Приказ идет от него.

Солдат выпучил глаза на сверкающее на солнце золото.

– Настоящая, разрази меня Эм. Это действительно печать капитана. Откуда это у тебя, паршивец?

– Капитан сам мне дал печать. Он сказал, что без нее, вы меня убьете и отберете вино. Печать залог моей безопасности, – слаженно разложил кузнец.

Солдат пожевал ус, молчаливо согласившись с подобным сценарием. Он и сам уже представлял, как на нем будет смотреться модный плащ кузнеца, который он планировал стащить с его трупа.

– Да ты брешешь! – воскликнул второй солдат.

– Ну не убил же я его! Честное слово, дайте мне просто сделать свою работу!

Бруно вскинул руки и схватился за голову, очень натурально изобразив отчаяние.

– Ладно-ладно, не устраивай истерику, – встрял первый солдат. – Все это похоже на правду. Ранда всегда был слишком мягок к маррионцам. Когда-нибудь это выйдет ему боком.

– Лады, дань принята. Выгружай бутыли прямо здесь и чеши обратно в город, – согласился второй.

Бруно вытащил из-за пазухи свиток, запечатанный все той же печатью.

– У меня также донесение для наместника.

– Ну так давай его сюда и чеши уже.

– Капитан Ранда сказал передать свиток лично в руки наместнику, – спокойно ответил Бруно.

– Ты меня, падла, разозлить сегодня решил?

– Я просто делаю свою работу. Как тебя зовут, солдат? И какое у тебя звание? Я передам капитану, что ты забрал его письмо, тем самым препятствуя исполнению его прямого приказа?

– Ах ты дрянь паршивая, – прошипел солдат, кладя руку на клинок.

– Погодь! Да погодь ты, – снова встрял первый солдат, явно отличавшийся более высоким интеллектом, чем его товарищ. – Посыльный самого Ранды же, ну. Цепного пса! Хлопнем его здесь, потом проблем не оберемся.