Ковчег. Вырваться из клетки
Шрифт:
Но, не смотря на все эти выводы, исследование кубического корабля продолжалось в напряжённой, почти священной тишине. А он всё также парил, как безмолвный храм мёртвой цивилизации, храня в себе не просто технологии – но принципы Бытия, которыми пользовались Древние, словно иглой вплетая реальность в свои нужды. Под руководством нейросети Сима, связанной напрямую с исследовательским ИИ Ковчега, началась системная зачистка и анализ всего внутреннего объёма корабля.
И в первую очередь был важен сам контроль "живого металла". Шаг за шагом. Сначала Сима поставила перед ИИ чёткую цель: изучить способы управления мета-ферроном. Основной упор шёл на выявление паттернов отклика материала
Результаты были поразительны. Так как выяснилось, что Мета-феррон распознаёт “авторитет” мыслеформы, откликаясь с гораздо большей эффективностью на сигналы, исходящие от сложных нейросетей или сплетённых ментальных паттернов. Материал способен "запоминать" формы и команды, то есть функционировать как полуживое запоминающее устройство. На основе этих данных был составлен перечень безопасных каналов взаимодействия – частоты, эмоции и мысленные образы, не вызывающие нестабильных реакций. И уже потом Сима предоставила Сергу первую рабочую схему ментального ключа – короткую пси-команду, с помощью которой можно было “успокаивать” мета-феррон или, напротив, запускать его в режим роста или активации.
“ Поздравляю. – сказала она с лёгкой иронией. – У моего носителя теперь есть домашний разумный металл, который слушается, если не кричать на него.”
После проведения таких исследований, и овладев частью протоколов контроля, исследовательский ИИ получил возможность взаимодействовать с архитектурой корабля напрямую, что привело к новому прорыву. По всему кораблю начали открываться скрытые отсеки, находившиеся до этого под замком на ментальном уровне – буквально “закрытые мыслью”.
И первый такой отсек оказался складом оборудования. Из него были извлечены гравитационные стабилизаторы, этакие сферические артефакты, вокруг которых пространство буквально искривлялось. Полевые проекторы – тонкие гибкие пластины, способные разворачивать защитные голографические щиты. Манипуляторы из светонити – невидимые глазу, но фиксируемые нейросетями. Эти устройства могли перемещать объекты без физического контакта.
Но самым важным стало обнаружение двигательных секций. И глядя на них, Серг не сразу осознал, что видит перед собой. Двигатели Древних! Основной двигатель был асимметричным кольцом, встроенным в гравитационную решётку. Он не имел ни сопел, ни привычных катушек. Внутри него текла пульсирующая энергия, напоминающая светлый холодный туман.
“ Это… не обычный двигатель, – Тут же подтвердила Сима. – По своей сути, это перемещатель на основе пространственного скольжения. Он не толкает корабль, он перемещает саму точку привязки массы в координатах.”
На голограмме, которую показала парню нейросеть, ИИ демонстрировал то, что с таким двигателем корабль не двигался в прямом смысле этого слова. Он словно "переключался" между слоями пространства, используя стохастический сдвиг. Почти мгновенный переход. Без разгона. Без инерции. Как будто отрываешь лист бумаги от стола – и он уже в другом месте. Но настоящий шок ждал Серга впереди. И это был… Отсек с артефактным двигателем для прокола пространства.
Когда, казалось бы, испарилась, открываясь массивная герметичная дверь
“ Обнаружено: КОНТУР ПРОКОЛА.
Используется для создания локального разрыва между измерениями. Позволяет мгновенное прохождение сквозь ткани реальности. Требует: ментального ключа высокой устойчивости.”
Услышав эти слова, Серг снова замер, чувствуя, как у него по спине пробегает дрожь. Это был двигатель древнего межреального перехода. Не аналог. Не копия. Оригинал. Маленькое устройство, которое стоило больше, чем любые ресурсы на десятках планет. И осознав это, он рассмеялся. Глухо, нервно. Сначала хрипло, потом почти с истерикой:
– Да вы издеваетесь…Я думал, максимум – какая-нибудь гравипушка. А вы мне… телепорт межреальный, мать вашу, да ещё с пси-защитой!
В ответ на этот явно нервный выкрик Сима промолчала, но в интерфейсе появилась сухая надпись:
“ЦЕЛЕВОЙ ПРИОРИТЕТ ОБНОВЛЕН:
"Двигатель Прокола" – защищён.
Эквивалент стратегического класса "Омега".
Запрет на тестирование до полной ментальной стабилизации пользователя.”
И глядя сейчас на всё это, Серг словно сам стоял в полумраке древнего отсека. А перед ним располагался тот самый артефакт, способный расколоть ткань бытия, а под ногами – пол из живого металла, подчиняющегося мыслям. И сейчас он чувствовал даже то, что это больше, чем технология. Это ответственность. Потому что теперь у него была возможность не просто бежать, скрываться, и выживать…Теперь он мог прийти в любой уголок мира. И заявить о себе. Сима же мягко добавила:
“ Поздравляю. У вас теперь есть то, что некоторые разумные называли Двигатель богов. Осталось только научиться им пользоваться, чтобы не разрушить всё вокруг себя.”
………..
Проникновение началось незаметно. Сначала – пара капсул, запущенных с технической платформы под управлением Ковчега. Их доставили вглубь следующего яруса ремонтные дроны. Те самые, что обычно занимались латанием инфраструктурных узлов, заменой катушек или наладкой протоколов связи. Но на этот раз в их полых манипуляторах, словно в улье, спрятались наноботы-диверсанты. Их кодовая метка – D-?? – означала "подчинение через сеть-доминант".
И сначала началась первая фаза. В неё входила переброска и адаптация. Когда дроны добрались до назначенной зоны, ветшающего, но всё ещё функционирующего энергетического узла яруса, то они сразу же, якобы, приступили к ремонту. Несколько внешних панелей были вскрыты, подано питание, запущена диагностика. А уже внутри происходил тот самый впрыск наноботов. Незаметных для этой системы, мельчайших, как пыль. Наноботы проникали в техническое окружение, раздвигаясь молекулами между контактами. И, словно жидкая цифровая саранча, расползались по внутренним каналам оборудования, переключаясь с одного устройства на другое. Сервера… Узлы связи… Вентиляционные управляющие блоки… Техноорганические кабели… А нейросеть Серга в это время отслеживала всё. Каждое соединение, каждый занятый участок. Постепенно вся эта картина складывалась, как сеть капилляров, в полноценную нейроткань нового присутствия.