Ковен возрожденных
Шрифт:
– Гри… Винна, мы…
– Не надо, – останавливаю я его. – Уверена, вы привыкли все делать определенным образом, и мне еще многое предстоит узнать о вас и об этом месте, но я сделала свой выбор, и у меня есть собственное мнение. Я не собираюсь просто продолжать с того места, где остановилась Гриер. – Мой тон вежлив, но тверд.
– Как ты можешь так говорить? – Марн делает шаг ко мне. – Ты была рождена для этого. Быть здесь. Править ими!
– Нет, не была, – отвечаю я.
– Ты просто так отмахнешься от своего права по рождению? Позволишь своим людям быть ведомыми коррупцией
– Это не было моим правом по рождению – это было правом Гриер. Вам нужно принять это. Я знаю, вы скучаете по ней, и мое появление кажется вам вторым шансом вернуть все, что вы потеряли, но это не так. Я – Винна. И это ваш новый шанс со мной.
Взгляд стариков затопляет печаль. Мои собственные глаза наполняются слезами, душа отзывается на их боль просто потому, что она тлеет внутри меня. Я делаю вдох и потираю грудь. Смотрю в направлении крыла, где находятся гостевые комнаты, и чувствую себя потерянной. Это не то место, где я должна быть. И дело не в том, что я хочу уйти с этой вечеринки, – я хочу вообще уйти отсюда.
– Я не могу остаться у вас, – тихо признаюсь я.
Целый день я так старалась плыть по течению и быть такой, какая им нужна. Но это не сработает, потому что я это я, и если они не смогут принять меня такой, ничего не выйдет.
– Но мы твоя семья, твое место здесь… – возражает Марн, вытирая слезы.
– Мы даже не знаем друг друга.
– На это потребуется время, Винна, – говорит Ток.
– Вы правы, но и усилия. – Я указываю на своих Избранных. – Вы можете назвать их имена?
Ток удивленно смотрит на меня, а затем оглядывает парней. Они все дружелюбно машут ему, что заставляет меня улыбнуться. Но улыбка гаснет, когда я вижу, что Ток не может ответить.
– Вот в чем дело, Ток. Суматоха прошла, и, я думаю, нам стоит начать с чистого листа. Я должна узнать вас, вы должны узнать меня. Мы можем делать это день за днем, и посмотрим, к чему это нас всех приведет, – говорю я с сочувственной улыбкой, а затем позволяю ей исчезнуть с моего лица, чтобы изложить следующую мысль. – Я скажу это только один раз, и если вы хотите иметь со мной какие-то отношения, вы запечатлеете каждое слово в своей душе. – Делаю паузу, чтобы встретиться взглядом с Марн и Током. – Это мои Избранные. Я их, а они мои. Ничто не оттолкнет меня дальше, чем неуважение к людям, которых я люблю, а я люблю этих парней больше всего на свете. Если вы когда-нибудь попытаетесь подставить меня каким-либо неуважительным способом, нарушающим мои отношения с ними, мы расстанемся. Сделка будет завершена. Это понятно?
На минуту становится тихо, и я жду, поймут ли они, потому что если нет, то с этого момента нет никакой надежды на то, что мы когда-нибудь станем чем-то друг для друга.
– Нам жаль, – произносит Марн через некоторое время, и ее голос звучит так сокрушенно, что это убивает меня.
Я отстраняюсь от Райкера и делаю шаг, чтобы обнять ее.
– Я знаю, это тяжело. Откуда кому-то из нас знать, как разобраться в этом дерьме? – говорю я, и она издает сдавленный смешок. Смотрю на Тока поверх головы Марн. – Мы все перечеркнем, но это нормально. Если это не помешает сделке, мы придумаем, как сделать ее лучше. От нас всех
– Мудрые слова, – тепло говорит мне Ток и вытирает слезу, которая скатывается по его лицу.
– Я приду к вам завтра, и тогда мы сможем начать операцию под названием «Разберемся со всем этим дерьмом вместе».
Марн кивает и еще раз прижимается ко мне, прежде чем отстраниться. Я раскидываю руки в стороны, и Ток заключает меня в медвежьи объятия, которые могут соперничать с объятиями Айдина.
– Увидимся завтра, Винна, – заверяет он меня, и я широко улыбаюсь ему.
– Завтра, – легко соглашаюсь я, и мы с Избранными уходим.
Когда мы выходим в прохладную звездную ночь, я чувствую облегчение и грусть одновременно.
– Мне жаль, Пищалочка, – говорит Райкер. В его объятиях я на мгновение ощущаю себя дома.
– Я изо всех сил продолжала убеждать себя, что они милые, и была благодарна им за то, что они не возненавидели меня с первого взгляда. Я имею в виду, все могло быть и хуже. Но о чем они вообще думали?
– Мне кажется, они просто возлагали большие надежды на твою маму, – предполагает Вален.
– Все это время они горевали о ней, но не только о ней. Им трудно было пережить потерю того, кем бы она могла стать, – добавляет Бастьен.
– Затем появилась ты, и они попытались переложить все на тебя, – заканчивает Нокс.
– Они даже не разговаривали с вами, – вздыхаю я.
– Это изменится, – заверяет Сиа. – Похоже, их сердца находятся в нужном месте, и после того, что ты только что сказала, я думаю, вы сможете во всем разобраться.
Я поднимаю голову. Сиа улыбается и наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня.
– Они обязательно поймут, что вы самые лучшие и что другие претенденты трахали бы меня самыми ужасными способами!
Кричу это пустым улицам, освещенным волшебными огнями, и мои слова возвращаются ко мне затихающим эхом. И вдруг я чувствую себя так, словно меня только что ударили по лицу.
– Черт возьми, вот оно! – восклицаю я, поворачиваясь к парням. – Вы столько раз говорили мне, что мы семья, что мы единое целое, что вместе мы сильнее и лучше, но я просто не понимала этого. Вот оно! – снова кричу я, затем срываюсь с места и бегу по улице.
Позади меня раздаются возгласы замешательства, и я знаю, что они меня догонят. Конечно же, догонят! Волнение захлестывает меня, и я чувствую себя идиоткой. Я пыталась справиться со всем этим самостоятельно, но я больше не одинока. Я идиотка, что не замечала этого раньше, но теперь, когда наконец все поняла, мне не хочется терять ни секунды.
Несусь по кольцевым улицам, миную пустую рыночную площадь, на которой в прошлый раз было так оживленно. Торрез догоняет меня первым, за ним Сиа, а затем Бастьен.
– Эй, давайте, копуши, – кричу через плечо и слышу, как Сабин грозится:
– Я покажу тебе копушу!
Смеюсь на бегу и наверняка выгляжу чокнутой, но мне все равно. Активирую руны и бегу быстрее.
– Может, скажешь, куда мы летим посреди ночи? – невозмутимо спрашивает меня Сиа.
– Я все поняла, – неопределенно отвечаю я, заставляя себя двигаться еще быстрее.