Ковидалипсис. Книга 1. Новый Разумный
Шрифт:
– Угу, – отвечает 501-й, лишь бы что-нибудь ответить. Его работа продвигается медленно: он вставляет всего лишь двенадцать чипов в час, когда коллеги – всего пять человек – справляются в три раза быстрее. Несмотря на то, что Система предоставила полный пакет знаний о новой профессии, 501-й не может в совершенстве овладеть ей. Он был рождён патрульным, все два месяца в Академии его обучали искусству управления дроном, а не внедрению железяк в черепные коробки…
– А ты что такой грустный? – осведомляется 140-й и тут же, будто забыв про свой вопрос, бодро говорит: – Как же я люблю это! Всегда мечтал здесь работать. Даже когда сам сидел на этом самом конвейере. В то время, помнится, установка чипов производилась автоматически. Но после геноцида вышел приказ
140-й молчит, ожидая от 501-го ответ. Тот из вежливости кивает, и тогда рассказчик, улыбнувшись, продолжает:
– Теперь половину работы на заводе – самую ответственную – выполняем мы, люди. И даже если отключение энергии повторится, работники смогут обеспечить нормальное функционирование предприятия… А знаешь, насчёт частичной отмены автоматики у меня есть своя гипотеза. Ведь когда-нибудь человечество полетит в космос, так?
501-й с интересом поворачивается к собеседнику. Тот молчит, хитро смотрит. Понимает, что заинтересовал.
– Продолжай, – говорит 501-й. Тогда 140-й с гордостью и с ещё большим энтузиазмом сообщает:
– Люди прилетят на другую планету, и им нужно будет размножаться. Значит, без заводов никак. Поэтому требуется их построить. Дроны-строители смогут возвести здание, обеспечить питание и работу. Но даже Система порой ошибается, нельзя полностью доверять машине. Ею можно только управлять. Поэтому люди незаменимы на Заводе.
– А у меня своя гипотеза, – разочарованно говорит 501-й, аккуратно ввинчивая чип в голову новорожденного. – Просто любому ребёнку нужны тёплые человеческие руки.
– Транзит с четырнадцати часов десяти минут по четырнадцать часов сорок шесть минут из точки А: завод по Производству Себе Подобных, ЗПСП номер четыре, холл и по всем направлениям отменён в связи с неисправностью на узле. Пассажирам просьба ожидать в холле.
501-й вздыхает. Из-за небольшой задержки на рабочем месте ему придётся ждать целых полчаса. Радует, что он не один – вокруг около двадцати таких же работяг.
В просторном холле завода светло: огромные лампы по стенам освещают помещение золотистым светом, а высокий потолок погружён во мрак. В нём растворяется верх огромных белых колонн, закрученных в спираль. Пол выложен большими серыми плитами, украшенными китайскими иероглифами. Выход – небольшая стеклянная дверь. Ей уже давно никто не пользуется: Новые редко выходят на улицу, если только работа обязывает. Снаружи, искажённый отблесками внутреннего света холла, виднеется один из городских ярусов: неоновые огни, какие-то расплывчатые силуэты.
501-й незаметно для самого себя оказывается у прозрачной двери. Та услужливо открывается.
Не слишком оживлённая улица: редкие прохожие на тротуарах, ещё реже – электромобили, плывущие по трассе между небоскрёбами, привязаных друг к другу трубками пешеходных переходов. Из решёток в асфальте поднимается беловатый пар. Кругом – реклама. Пережиток прошлого. Китайские иероглифы сменяются латиницей, бегущей то слева направо, то сверху вниз. Здесь только яркие цвета: красный, жёлтый, зелёный… На огромных табло довольные здоровые лица пьют что-то, едят что-то, нюхают; красивые девушки, наряженные по последней моде, завлекают в различные культурные и не очень заведения, обещают скидки, первый раз – бесплатно. Всё это не для 501-го. Не для Нового. Он не нуждается в пище, развлечениях и прочем. Генная инженерия и технологии Наставников помогли человечеству перейти на следующую ступень эволюции. Всё то, что присуще животному – предку человека – изъято
На 501-го, застывшего посреди тротуара и создавшего затор в движении, недовольно поглядывают прохожие – обычные люди. Тогда Новый решает добраться до Спален пешком. В голове создаётся маршрут. Идти недалеко – каких-то три квартала.
Необычно находиться в таком людском потоке. 501-й с интересом рассматривает проходящих мимо. Такие разные, но всё же общее в них есть. Маски. Белые, с подведёнными чёрным глазами, красивые. Они скрывают все лица, и от этого ещё сложней понять, кто здесь принадлежит к какому полу. Но 501-й, как и любой Новый, умеет определять это с помощью Системы – в ней собрана информация обо всех людях. Любой прохожий не моложе пятидесяти. Многие женщины одеты в разноцветные блузы, поверх накинуты короткие куртки из блестящего материала; в длинные облегающие брюки и туфли на высокой платформе. Причёски короткие, яркие, всклокоченные. Мужчины же носят сандалии, шорты выше колен, открывая гладкие ноги; обтягивающие торс однотонные водолазки с рисунком. На голове: длинные ухоженные волосы.
Прохожие – в основном женщины – смущённо отворачиваются, заметив взгляд 501-го. Мужчины наоборот: как-то косо поглядывают голограммами красивых глаз, появившихся на линзах масок, вытягивают алые губы в большую прорезь для рта.
Среди толпы есть и Новые. Они сразу выделяются ростом и узнаваемой внешностью. Все куда-то спешат, в отличие от Разумных, в большинстве своём бесцельно слоняющихся по улице.
Навигатор в голове выводит к широкой площади на крыше одного из небоскрёбов. Она разбита жёлтой разметкой на шесть спортивных площадок. На одной из них – баскетбольной – есть люди. Четверо мужчин – каждому не больше сорока, – одетые в чёрные шорты, красные длинные майки и в маски, открывающие нижнюю половину лица, играют в стритбол. 501-й знает об этой игре: как-то видел статью в информационной ленте о старых видах спорта. Он подходит ближе, с интересом наблюдает за спортсменами.
Высокий китаец с «ёжиком» на голове обводит полного лысого собрата по нации, даёт пас коренастому африканцу с дредами. Тот идёт в нападение, перепрыгивает невысокого с европейской внешностью и забивает сверху. Висит на кольце (толстые косички шатаются перед маской), смотрит на 501-го. Затем спрыгивает, мягко приземлившись на твёрдую поверхность. Высокий китаец с размаху одобрительно хлопает его по спине. Африканец дёргает подбородком в сторону Нового, остальные спортсмены тоже его замечают.
– Что-нибудь нужно? – по-английски спрашивает невысокий европеец.
501-й знает этот язык так же хорошо, как несколько десятков других. Хочет ответить, но его прерывает африканец:
– Шёл бы ты отсюда.
Он стоит, ссутулившись и расставив мускулистые руки, в одной держит мяч. Дреды закрывают глаза.
– Может, хочет сыграть с нами? – спрашивает высокий китаец. Его друзья усмехаются, разглядывая 501-го.
– Не против, – отвечает тот.
Европеец присвистывает, полный китаец с улыбкой мотает головой.
– Ты, Новый, хочешь сыграть с нами? – спрашивает африканец, наклоняет голову к плечу.
– Будет интересно на это посмотреть, – говорит полный китаец, всё ещё улыбаясь, достаёт из кармана тоненький гаждет-обод и прицепляет к маске. Прямоугольная стекляшка перед глазом разгорается символами.
– Тогда ты с ним, – говорит африканец 501-му, резко мотнув головой в сторону европейца и бросив ему мяч.
– Так, ребятки, – бормочет полный, – запись пошла…
501-й на мгновение опускает веки, даёт запрос Системе. Перед взором мелькают баскетбольные матчи, только лучшие игры. Теперь он обладает полнейшей информацией об этом виде спорта, знает практически всё, даже имена спортсменов двадцатого века, всю карьеру просидевших на скамейке запасных.