Козак. Алые паруса
Шрифт:
Кроме этого насколько я понимаю Ваши обычаи, по мужской линии в роду Ачба не осталось старшего мужчины кроме твоего сына Пшимаф, то я как муж его матери теперь должен выполнять обязанности отца и для адыгской девочки Цира. Воспитательницы дамы Разият. Правильно?
– еще раз уточняю новые мои открытия.
Да. Теперь "наш спутник", до взросления Пшимаф, глава всего адыгского рода Ачба и опекун его детей, - вновь с непрямым ответом высказалась Лилианна.
Наконец я начинаю соображать, что есть еще подводные камни со стороны, обычаев которых я получается не знаю и неизвестных
Лилианна, а дети рода Бабука, тоже должны от нас получать поддержку?
– уточняю озарение.
Конечно, - получаю лаконичный ответ.
Лилианна я уже три года как твой муж и что получается, что все это время мы не оплачивали девичьи дома и, наверное, мужские. Ведь в родах Бабук и Ачба кроме наших сыновей есть и простые дети благородных родителей. Правильно?
– уточняю всю пропасть, у которой я стою, и которая оказывается уже несколько лет как разверзлась рядом со мной.
Оплачивали. Управляющие дома регулярно переводили средства на всех воспитанников нашей семьи, - успокаивающие слова жены, подразумевающие что такого и быть не могло, немного меня успокаивают.
И сколько таких детей в нашей семье воспитываются в девичьем и мужском доме?
– наконец уточняю количественные показатели детей, которые оказывается считают мой дом своим и ждут соответственного внимания и опеки.
Точно не могу сказать. Примерно десяток детей от Бабуков и два от Ачба и еще пятеро от Терселле. Надо у управляющего спросить и еще у наших сыновей Хаджи и Пшимаф, дети всех трех родов сейчас в подчинении Хаджи. Цири как старшая дочь в семье, тоже главенствует кажется над тремя десятками девочек - опять спокойно ответила черкешенка.
Уф. Кажись пронесло. Оказывается, все почти под контролем. За исключением деятельности главы дома и, наверное, до глубины души обиженной девочки по имени Цира.
Моей дочери:
Теперь я рядом, и с тобой.
Хочу в твоем пути, стараться помогать.
Счастливой быть. В семье тебя достойной.
Идти дорогою своей, и спутника достойного желать.
Мое новое поэтическое сочинение, которое должно было устранить недоразумение между мной и моей малолетней родственницей и воспитанницей девичьего дома, немедленно отправилось по назначению и пожеланием провести две ночи в заведении дамы Разият.
К вечеру мы с Лилианной и небольшой свитой оказались у входа в девичий дом.
Бросалась в глаза, повешенная у входа в дом, огромная полированная каменная доска, на которой мелом были написаны вопросы по благотворительности, типа: необходимо подремонтировать левое крыло здания, помочь дровами и продуктами, объявление о предстоящем праздновании, место и время встреч, заранее согласованные с гостями.
На этой доске было указано место и время приема скептуха Терселле - во втором внутреннем дворе в третьем
Девичий дом дамы Разият оказался кварталом внутри которого, в трех дворах, разместилось несколько многоэтажных зданий, ухоженный парк с фонтаном внутри, тренировочный зал и небольшой стадион.
Большой двор, выполняющий роль приемной для гостей, встречает меня расчищенным для движения центром, в далеке вижу ожидающую меня наставницу дома, стоящую на первых ступенях лестницы, ведущей к крыльцу, рядом с которой находится двенадцатилетняя девочка в окружении примерно десятка черкешенок, одетых победнее и возрастом от 6-ти до 18-ти лет. Следующие за мной Лилианна и войнук подсказывает, что я вижу перед собой княжну Цири и ее девочек из нашего дома.
Приняв приветствие от хозяйки, подхожу к приемной дочери принимая и ее приветствие, после чего в сопровождении княжны и ее свиты отхожу в сторону освобождая место для новых гостей дома. Наконец следуем в ту часть дома, где проживает Цири и девочки семьи.
Пока княжна рода Ауба присев рядом, ухаживает за мной подавая кофе, халву и щербет, осматриваюсь вокруг.
Да. Покои небогаты и девочки, усевшиеся по старшинству с двух сторон от главы ко входу, тоже не могут поблистать богатством.
Делаю себе заметку, что необходимо улучшить гардероб воспитанниц, убранство зала и комнат.
Не успел пригубить первый глоток поданного напитка, как по жесту Цири девочки поднялись и разойдясь по группам составили компании, в которых одни взялись музицировать, другие вышли, встав и поправив платья начали танцевать под музыку подруг.
Так сменяясь и подыгрывая друг другу передо мной протанцевали все девочки даже в возрасте шести лет. Каждая из которых получила заслуженный подарок, заранее приготовленный Лилианной.
В то время, как девочки исполняли танцевальные и музыкальные сцены, в комнату для выступлений постепенно подошли юноши, и мальчики в числе которых оказались и мои приемные сыновья Хаджи и Пшимаф, с гордо поднятой головой прошествовавшие к заранее приготовленным для гостей местам.
Каждый появляющийся юноша или мальчик прямо с порога отвешивали глубокий поклон и уходили в сторону от выхода занимая места в окружении.
С появлением мальцов из нашей семьи и увеличением их количества, я вдруг увидел, что дети начали собираться парами и группироваться рядом со своими лидерами. Цвета родов Ачба и Бабук создали пару основных групп, отчетливо выделялась еще одна небольшая группа мальчиков, одетых в готские цвета "хаки" семьи Терселле, рядом с которыми собрались девочки из ранее представленных мне.
Спустя некоторое время в зале стали появляться не только юноши и девочки, еще не достигшие совершеннолетия (15 лет). В зал стали заходить парами и группами в которых представлялся лидер с подругой со словами к примеру - "Назир с братчиной", что говорит о том, что это черкес со своей состоявшейся командой и подругами.
Каждая из благородных черкешенок, даже из бедной семьи в своем одеянии носила женский пояс, имевший свою историю от основательницы Синдики - пояс царицы Тиргатао, по преданиям отразивший кинжал убийцы, отличаясь его наличием от служанок.