Козерог. Сердце ледяной принцессы
Шрифт:
— Не успеешь! — выкрикнул Митька, отталкивая старшеклассника.
Дальше все происходило молниеносно, но для самого Звонилкина события замедлились. Он увидел, как навстречу ухмыляющемуся лицу Шангина потянулся чей-то кулак, как удар стер с этого лица улыбку. И только когда по всей руке от запястья до плеча резанула острая боль, Митька понял, что рука эта была его.
— Прекратите! — завизжала Лиза.
Надя испуганно качнулась в сторону.
Но остановиться Звонилкин уже не мог.
Глава 8
Холодная
«Образ козла с рыбьим хвостом объясняется греческой легендой о Пане. Чтобы спастись от тысячеголового чудовища Тифона, Пан попытался превратиться в козла, но, поскольку он прыгнул в Нил до того, как превращение было закончено, половина, которая осталась над водой, трансформировалась в козла, а другая половина, под водой, стала рыбьим хвостом».
Теперь Митька мог соперничать с Тихомировым по красоте синяка на лице. Правда, у Сереги он уже проходил, а у Звонилкина только-только наливался благородной синевой.
Митька быстро шел по улице. Морозный воздух приятно холодил подбитый глаз.
Во дворе Надиного дома он остановился, оглядел знакомую площадку.
Все складывалось не самым лучшим образом, и что делать дальше, Митька не знал. Больше того — ему даже не с кем было посоветоваться, потому что после драки как-то все быстро разбежались в разные стороны.
Чего он полез отношения выяснять? Его теперь обязательно исключат. Стоит Пашкиной мамаше пожаловаться, как Звонилкин может начать складывать чемоданы — его мама разбираться в этой проблеме точно не будет.
Зачем он пришел сюда, в этот двор? Наверное, чтобы проститься.
После драки Надька снова плакала, что-то долго, со всхлипыванием объясняя Лизе, после чего Токаева подошла к сидящему в углу Митьке и сказала всего одно слово:
— Ну, ты дуб!
Потом все ушли, и Звонилкин побрел домой. Один, всеми брошенный и забытый. Мысли о грядущем одиночестве были печальны.
Дома он вдруг увидел забытое на столе яйцо и понял, что ему непременно надо увидеть Надю. Пускай она его отругает, ударит, прогонит, но он больше не может всего этого терпеть!
И вот он снова стоит в знакомом подъезде. Далекий свет фонарей похож на звезды.
И почему у нее здесь всегда так темно?
Митька погрел дыханием озябшие руки, собрался с духом и ткнул нужные цифры на домофоне. Кодовый замок запищал до того, как Звонилкин успел хоть что-то сказать. Может, она кого-то ждет? И это вряд ли он…
— Проходи. — Увидев его за дверью, Надя сразу же спрятала глаза.
Митька топтался на пороге. Хотелось сказать многое. И что скоро Новый год. И что как здорово все более-менее разрулилось. И что Пашка — гад и получил по заслугам, пускай он Надьке и нравится. Что ему Надька самому нравится, только он не знает, как это лучше объяснить. Что, наверное, во всем виноват месяц декабрь, когда все кружится и вертится, когда все уже ждут праздника и ничего не понятно.
Причем сказать
— Ты либо туда, либо сюда. Холодно.
Теперь Надя не прятала глаза. Она спокойно смотрела на Митьку. И улыбалась.
Наверное, вид у Звонилкина был очень глупый, потому что Вытегра вдруг начала смеяться. Она запрокинула голову, схватилась за живот и медленно сползла по стенке на пол.
— Ой, не могу… — стонала она.
А Митька совсем потерялся. Что это за девчонка? Сначала плачет, потом смеется!
Он шагнул вперед, машинально бросив взгляд в комнату.
Около узкой кушетки на тумбочке, заваленной безделушками, стоял горшок с фиалкой.
Это был его подарок: Митька хорошо помнил три извилистых линии на покатых керамических боках. Фиалка цвела буйным розовым цветом. Она была усыпана вся цветами — от макушки и до корня, и подвязана красной лентой, с которой свисало красное сердце.
А вот этого он не вешал. Точно не вешал. Значит, Надька…
— Проходи. — Вытегра пальцами стирала с лица навернувшиеся от смеха слезы. — Сейчас чай будем пить. Я рада, что ты зашел.
— А как же Пашка?
— Пашка дурак, и мне он совершенно не интересен, — выпрямилась Надя.
— А с цветком что? — Кажется, Звонилкин начал догадываться.
— Цветет. — Надины щеки медленно наливались ярким румянцем.
— А я тебе еще подарок принес. — Митька вдруг понял, что забыл, в каком кармане у него что лежит. Он стал хлопать себя по бокам, перекидывать рюкзак с плеча на плечо.
— Какой же ты смешной, — захохотала Надя и дернула его за руку, увлекая за собой на кухню. Кажется, по дороге Митька уронил все, что только можно, под конец опрокинул стул и уже готов был провалиться сквозь землю, когда почувствовал, что Надя крепко сжимает его руку.
Все слова снова высыпались из его бестолковой головы.
— Это… — сразу запутался он. — Ну да… Я… того…
Митька почувствовал себя полным кретином, дернулся уйти, но Вытегра все еще держала его за руку.
— Не уходи, — прошептала она.
И сразу все стало на свои места.
— Не уйду, — пообещал Митька.
Что бы ни случилось, какая бы беда ни стряслась, он не уйдет и ни за что, ни за что не позволит, чтобы Надя плакала.
— Ты знаешь…
Как бы это ей все объяснить?
— Знаю, — снова улыбнулась Надя. — Я сначала испугалась, подумала, что ты так… из сочувствия. Не знаю, почему я тогда расплакалась, просто вдруг стало ужасно обидно. Встречались, занимались… Не хотелось расставаться. Все вдруг накинулись на меня, и только ты пожалел. А потом этот камень, и сразу все завертелось. Ты не сердишься, что меня провожал Шангин? Я… я тебя еще не знала. А Пашка глупый, с ним все равно, куда идти.