Козерог. Сердце ледяной принцессы
Шрифт:
— Если что и развалилось, то только у тебя в башке! — Митька сидел на земле и никак не мог отдышаться — вскакивающий Шангин удачно ткнул его локтем под дых.
— А Токаева дура, — боевой задор из Пашки улетучился, говорил он теперь нехотя. — Могли бы на этой идее денег заработать. А так без всего остались. Власть, власть… Где эта ее власть?.. Вот выгонят нас, и чего?
Митька перевалился на четвереньки и полез в кусты. Почему-то сейчас его волновала только Надька, казалось, что именно ей попадет за пропавший кулон.
— Из-за таких шизиков,
Звонилкин руками вперед ушел в сугроб, набрал полные рукава снега, попытался выбраться, ткнулся лицом в белый холод и от обиды чуть не заплакал. Да что ж это за день такой! Ну, давай, загорись ты, чертов александрит, подай сигнал. Или так и пропадешь здесь, в этом снегу!
Но казавшийся до этого магическим камень никак не давал о себе знать — ничего не блестело, не попискивало. Было темно, холодно и противно.
Митька стащил перчатки, вытряхнул снег, похлопал по куртке, но рукава свитера уже промокли и неприятно холодили запястья.
Шангин все еще стоял под козырьком в подъезде, словно ждал, чем дело кончится.
— Еще тебе Серега морду набьет, — злорадно пообещал Звонилкин. — А я добавлю. Станешь около Вытегры тереться, всю жизнь на костылях пропрыгаешь!
— Испугал. — Пашка сплюнул и потуже натянул на руку перчатку. — Не от тебя это зависит, а от Надьки. Она меня выбрала, так что не путайся под ногами.
Он вынул из кармана сотовый, нажал пару раз на кнопки и ткнул им в нос Митьке. На экране мерцало одно слово «Приходи!». А сверху стоял отправитель — Вытегра.
От резко ударившей в грудь обиды Митьку толкнуло назад. Он зажмурился и часто задышал. Ему вдруг представилась широкая река Вытегра. Пологие берега поросли мягкой травой, нависают над водой шапки ивняка. На другом берегу поднимается город. Но не современный, с блочными домами и завод-скими трубами, а старый, с деревянными избами, с бегущей по набережной лошадью. Там еще не изобрели сотовых телефонов, и никто никому не шлет глупых эсэмэсок.
Звонилкин открыл глаза.
Значит, Надька уже сделала выбор? И что она нашла в этом глупом Шангине? Ни рожи, ни кожи! Трус! Обратил на нее внимание только потому, что он, Митька, стал за ней ухаживать! Попугай!
Звонилкин еще немного поругался, возвращая себе силы и возможность двигаться, отряхнулся.
Что-то делать, искать, выяснять отношения, доказывать — ничего такого не хотелось. А хотелось горячего чая, ломоть белого хлеба с вареньем, боевик по телевизору и бесконечную ночь за окном. И чтобы завтра никогда не наступало. Потому что завтра — это школа, это разборка с завучем, это претензии Токаевой, это косые взгляды Шангина, это ледяное спокойствие Вытегры.
Пашка исчез. Наверняка побежал докладывать Надьке, как доблестно сражался, пытаясь спасти кулон, но у него ничего не получилось.
Митька сильно топнул ногами, оставив после себя половину сугроба,
Только сейчас Митька почувствовал, что устал. Устал от непонятностей и постоянных ссор, от боязни быть раскрытыми, от неприветливости Вытегры, оттого, что у всех все получается, а у него…
Да ну их!
Конечно, большую часть из того, что он собирался сделать дома, осуществить не удалось.
Для начала мама заставила его пообедать. Съесть суп, картошку с котлетой, огурец. После всего этого хлеб с вареньем уже не лез, хотя Звонилкин честно запихнул в себя пару кусков. По телевизору мама смотрела старую комедию, в которой мужик вместо того, чтобы жениться, искал по всему городу соломенную шляпку. Мама попросила не переключать, и Митька с тоской прослушал несколько песенок.
— Ну и где этот жених ее найдет? — не выдержал наконец он. Слишком уж скучным показался сюжет.
— Потом окажется, что точно такую же шляпку подарили его невесте, — мама всегда легко рассказывала сюжеты фильмов, не делая из них секретов.
Найдет такую же, ага! Сногсшибательный поворотец…
Звонилкин уставился в окно. Выскочившая из его головы мысль ударилась о холодное стекло и вернулась к нему обратно.
— Мама… — он медленно выпрямился. — А у тебя есть александрит?
— С чего это ты вдруг стал интересоваться украшениями?
Ну почему родители вместо того, чтобы просто ответить, начинают задавать вопросы?
— Хочешь очередной подарок сделать? — мама повернула к сыну лукавое лицо, — Куда фиалку дел, паразит?
Митька открыл рот, чтобы все рассказать, но сорвался с места и убежал.
Ну, как он объяснит никогда ничего не понимающей маме, что у них происходит?
Звонилкин скис.
Ничего у них не получится. Камень потерялся, Братство развалилось, Вику уволили.
А может, не зря в древние века наезжали на астрологию? Есть что-то в ней неправильное.
Митька закрыл глаза, а когда открыл, то перед своим носом увидел красную коробочку.
— Для девушки. — Лицо у мамы было лукавое. — А то ты у меня все цветы перетаскаешь.
Непослушными пальцами Митька подцепил закрытую на магнитный замочек крышку, приподнял целлофановую обертку.
Это было стеклянное яйцо. Красная подставка бросала блики, отчего яйцо казалось изнутри пропитано цветом. Настольная лампа отражалась в множестве мелких граней. С одной стороны у него было гладкое окошко, в которое были видны звездочки, планета (судя по кольцам, Сатурн) и козлик с длинными острыми рожками, приподнятыми для прыжка передними ногами и с закрученным в тугой жгут рыбьим хвостом. Как ухитрились эту картинку поместить внутрь сплошного стеклянного яйца, Звонилкин не понял. И Сатурн, и Козерог, и звезды были объемные, и оттого казалось, что они плавают в воде. На заднем роге Козерога пристроилась самая яркая звезда созвездия Гиеди.