Кожное лекарство
Шрифт:
На нём было пончо из светлой кожи, сшитое из человеческих кож в безумное лоскутное одеяло. На жилистой шее висело с полдюжины ожерелий из человеческих пальцев, ушей и зубов.
На поясе у него находилась связка пистолетов и топоров с рукоятками из слоновой кости. От плеча до пояса тянулся пояс, сшитый из… лиц. Лиц, бронзовых от смерти. Масок из неповреждённых скальпов.
Всё это и так было достаточно ужасно… но лицо самого Кобба было еще хуже.
Правая сторона была бледной, а кожа — тонко натянутой, едва прикрывающей череп. Единственный
Розоватые сухожилья и красные мышцы обтягивали кости черепа, словно всю остальную плоть обглодали голодные псы. Глаза тоже не было, лишь пустая чернеющая впадина.
Седобровому удалось вновь начать дышать, прежде чем он потерял бы сознание от нехватки кислорода.
— Полагаю… Полагаю, это конец?
Кобб кивнул. Губы растянулись в усмешке, приоткрывая жёлтые острые зубы.
— Думаю, да, друг мой, — прошипел он. — Думаю, да.
— А не мог бы я…
— Сомневаюсь, — ответил Кобб. — И раз уж ты зашёл так далеко, я хочу, чтобы ты кое-что увидел.
Но Седобровый покачал головой.
— Не думаю, что хочу этого.
И когда Кобб попытался схватить его, он вытащил свой охотничий нож и вонзил его прямо в брюхо дьявола. Конечно, это не очень помогло. Кобб схватил его с поразительной силой.
Эти когтистые руки — а левая была ещё костлявой и лишенной кожи — схватили его за плечи и ударили о стену, пока Седобровый не обмяк, как тряпка.
Борьбы закончилась, едва начавшись.
Все еще с ножом, торчащим из живота, Кобб схватил Седобрового за длинные седые волосы и потащил по коридору. Индеец то приходил в себя, то вновь терял сознание.
Он слышал стук набоек на испанских сапогах Кобба, а потом его бесцеремонно бросили перед дверью в конце коридора. Дверью, покрытой старыми кровавыми отпечатками ладоней.
Кобб вытащил ключ и открыл дверь.
Перед Седобровым открылась настоящая бойня. Он услышал звон цепей и почувствовал запах испорченного мяса и гниющих туш.
Кобб пнул его ногой.
— Я хотел бы познакомить тебя со своей матерью, — сказал он и захлопнул за собой дверь.
* * *
Помощник шерифа Пит Слейд, Элайджа Клей и трое шахтеров ходили от дома к дому, убивая все, что двигалось. Они слышали выстрелы и крики умирающих, но Слэйд твердо знал, что у них есть работа, которую они должны сделать, и что остальным придется самим о себе позаботиться.
Они быстро поняли, что единственный способ убить Охотников за шкурами — это разнести им головы на куски. Теперь, после не менее чем четырех стычек со зверями, они целились лишь в головы.
Но теперь они оказались в ловушке на улицах, и все становилось только ужаснее.
Звери карабкались по крышам, наблюдали за ними и прыгали вниз, когда им казалось, что у них есть шанс. Зеленые, блестящие глаза смотрели из темных глубин амбаров
— Мы должны найти остальных, — сказал Клей, стараясь голосом не выдавать испуга. — Ты так думаешь, Слейд? Просто их слишком много, а нас слишком мало.
Слейд знал, что Элайджа прав.
Но сейчас на это не было времени. За ними распахнулись двойные двери конюшни, и жители начали массово вываливать наружу. Это была костлявая, бледная компания с не видевшими солнца лицами и блестящими зелеными глазами.
Но, пожалуй, самым жутким было то, что они были одеты не в одежду, а в шкуры. Человеческие шкуры. Шкуры, которые включали в себя болтающиеся конечности, освежеванные лица и развевающиеся клоки волос.
Это было ужасное зрелище.
Смотреть, как они прыгают вперед, словно злобная стая волков, зеленоглазые и безжалостные, как щелкают зубастые челюсти, как с губ свисают огромные нити слюны. И в придачу — одетые в человеческую кожу.
— Убейте их! — крикнул Слейд. — Убейте всех!
Они набросились на них клубком когтей и зубов, издавая визг и лай, как охотничьи собаки, и Слейд со своими ребятами начали стрелять из всего, что у них было.
Они подстрелили полдесятка, отбросили ещё десяток, но остальные продолжали идти прямо на них, завывая и щелкая зубами. Двое шахтеров упали. Третий просто исчез. Слейд очутился в толпе из четырех или пяти кусающихся, чавкающих детей.
Клей отбросил их от себя прикладом дробовика, застрелил еще двоих, почувствовал, как когти вспарывают ему лицо и впиваются в спину, и с трудом вырвался на свободу, несмотря на свои габариты и рост.
И получив пару секунд передышки, Элайджа Клей поражённо наблюдал, как жители Избавления разрывают на части тела шахтёров, а дети, сжимая в зубах оторванные конечности, ползут по стенам зданий, как пауки.
И он побежал прочь, пока была такая возможность.
* * *
Один из шахтеров из группы Слейда убежал, когда началась бойня. Он видел толпу противника и понимал, что честного боя тут не получится.
Его звали Рафе Джерард, и он не был трусом. Тот факт, что он пришел с Диркером, чтобы покончить с этим беспорядком, говорил о том, что он был кем угодно, но только не трусом.
Он прошел через мексиканскую войну и войну между Штатами, и, несомненно, был человеком, который знал, как остаться в живых.
Таким он и планировал остаться.
Он выбил ногой дверь маленького домика и задвинул засов, как только оказался внутри. Снежная пыль, похожая на рассыпанную муку, покрывала пол. К нему примешивалось немного крови. Несколько дорожек вели прямо к очагу и исчезали, как будто их обладатель сбежал через дымоход.
И Рафе Джерард решил, что это вполне вероятно.
Он сидел, прислонившись спиной к стене, и пытался все обдумать. Клей был прав: они должны были присоединиться к остальным. Так что оставалось только найти их или подождать, пока они найдут его.