Козлы и орлы
Шрифт:
– Из чего тут выжимать? – удивилась я.
– Звонки Настиной маме Ляле. Вполне можно предположить, что звонят наши голубчики. Может, они решили подстраховаться и надавить на нее, чтобы Насте не пришло на ум заартачиться. Вот и готовят ее психологически звоночками с бросанием трубок. А в нужный момент, когда Ляля «дозреет», выложат свои требования.
– И как нам это использовать?
– В таких делах всегда нужно надеяться, что преступники проколются. Насте они звонят строго из телефонов-автоматов, звонки не засечь. А вдруг, звоня Ляле, ослабят бдительность и наберут с определяемого номера? Тогда мы их быстренько… Да и мало ли что может всплыть… – таинственно добавил он.
– Скажи Ляле, что хочешь поставить ее телефон
– Ни в коем случае! – горячо возразил Петров. – Совершенно утратится момент естественности. В нашем случае лучше сделать это… не афишируя. Будет гарантия, что не узнают и те, кому знать не надо. Я, кстати, рассчитываю на вас.
– Надо так надо. Но помимо соблюдения секретности объясни, почему еще не стоит ставить Лялю в известность?
– Понимаешь, когда человек знает, что его «прикрывают», он либо говорит чересчур уверенно, либо изображает ужас и наигрывает, как лошадь. А преступники народ не простой, и у них интуиция от постоянной опасности обострена донельзя. Почувствуют фальшь, и поминай как звали…
– Значит, ты дашь аппаратуру, а нам с Инкой надо будет ее неофициально в Лялин домашний аппарат зафигачить? Задача не простая… – подытожила я.
Петров кивнул:
– Не простая, но и вымогатели нам попались не простые. Прикинь, что учудили с волосами, которые были сняты якобы со скальпа Звягинцева! Собачью шерсть подсунули!
– Вот это да! – восхитилась я изобретательности неведомых злодеев. – А как на человеческие похожи…
– Они и сами могли не знать, что волосы – собачьи, – объяснил Петров. – Могли с парика срезать. Сейчас целая индустрия такие шьет. А может, в похищении Звягинцева замешана злая собака! – лукаво улыбнулся он.
– Шутишь, да?
– Почему? Собаки и не на такое способны! – со знанием дела заявил Володя и поведал мне историю о последних Джулькиных чудачествах.
Джулия – собака молодая, можно сказать, девушка на выданье. Достойного жениха Петров ей еще не подыскал, и Джулька пока не познала счастья материнства. Петров со щенятами не торопился, ибо кампания эта сулила быть хлопотной и требовала уйму свободного времени. Мечтая о будущем Джулькином потомстве, он планировал посвятить ему очередной отпуск. Но у Джулии, собаки, как уже не раз говорилось, умной и независимой, имелся собственный взгляд на этот предмет. Решив обзавестись детьми незамедлительно, она учинила в квартире стихийное бедствие, которое ветеринары красиво именуют приступом «ложной щенности». На взгляд Петрова, это был лишь очередной затейливый способ поиздеваться над хозяином, но ветеринарам, должно быть, виднее… Вскопав Володину кровать до реечного основания, гордая мать устроила в ней гнездо. Натаскав в него полотенец и покрывал, она уютно устроилась там со щенятами. На роль щенят Джуля определила пару лучших петровских ботинок итальянского производства. Потаскав «щенков» по квартире и нализав до дыр, она уложила их под брюхо и, счастливая, заснула. Неладное Володя заподозрил, едва войдя в квартиру, – царила мертвая тишина, и никто не кинулся с радостным лаем ему на встречу. Он вошел в комнату, но его приветствовал грозный рык – Джулия защищала потомство! В ту ночь ему так и не довелось поспать на собственной кровати, пришлось ютиться на диванчике в гостиной. Утром Джуля все же не утерпела и принесла Володе «детей» похвастаться. Он с первого взгляда понял, что ботинкам кирдык, и не стал даже делать попытки отнять их у Джульки, чтобы не ранить материнское сердце. Ветеринары посоветовали «переждать» сложный период и давать Джулии на ночь для успокоения нервной системы специальный настой «Кот Баюн», поскольку у собаки, по всем законам жанра, пошло молоко. Прошла уже неделя, но она все с тем же упоением нализывала и «кормила» потерявшие всякое сходство с обувью туфли, хотя уже стала допускать до них и Петрова.
– Хорошая
Аппаратуру для прослушки он велел взять у Александра Кулакова, в конторе которого мы с Инкой числимся. Обещав, что предупредит его, Володя галопом помчался на работу.
– Только не тяните с установкой! – распорядился он на прощанье. – У нас всего два дня до выкупа, так что дорог каждый час.
«Легко сказать: «Не тяните!» А технически как это провернуть, есть идеи?» – ворчала я про себя по дороге в контору.
Давненько я сюда не захаживала, частный сыск явно процветал. В приемной был сделан отличный ремонт, а за секретарским столом сидела серьезная, подтянутая девица. Здесь занимались не самодеятельностью, как мы с Чудновской, а трудились, зарабатывая на хлеб с маслом. Стоило как-нибудь попробовать реально поучаствовать в деятельности Кулакова.
– Вы – Наталья Котова? – не дожидаясь моих дурацких вопросов, спросила секретарша.
Я кивнула.
– Будьте добры, покажите документ, удостоверяющий личность, – вежливо, но так, что сомнений на счет ее милицейского прошлого не осталось, попросила секретарша.
Не без мстительного удовольствия я достала удостоверение, лично выданное мне ее боссом, и девица откровенно опешила:
– Так вы, оказывается, наш сотрудник?
– Да, просто временно работаю внештатно, – скромно ответила я.
Мне был немедленно выдан комплект аппаратуры, который умещался в небольшую коробочку. Представление о том, как ее устанавливать, у нас с Инкой имелось, пару раз к «прослушке» прибегать приходилось.
Теперь предстояло придумать, как легально проникнуть в квартиру Ляли и незаметно вставить «жучок» в трубку телефона… Такие вопросы требовали коллективной разработки, и я позвонила Инке. Выяснилось, что подруга по счастливой случайности сейчас тоже в центре, покупает для сыновей очередную порцию одежды – на сорванцах все просто горело. Близилось время обеда, и мы решили встретиться в итальянском ресторанчике.
Я уже сидела за столиком, когда в зал ввалилась запыхавшаяся Инесса.
– Устала, жуть! – пожаловалась она, плюхаясь на стул. – И проголодалась. Сейчас закажу два салата и двух «дорад» на гриле!
– Смотри, не лопни, – предупредила я.
– Разве это много? – искренне удивилась Инка. – Я, когда очень есть хочу, четыре порции «гриля» беру. Здесь ведь рыбки мелкие, на один зуб…
Я с уважением посмотрела на подругу. Мои аппетиты были намного скромнее – спагетти под соусом «болоньезе» и стакан апельсинового сока. За трапезой я озадачила Инку стоящей перед нами задачей.
– Ну и как мы это провернем? Ляля нас знает, инкогнито не проканает… а настолько близко, чтоб заскочить на чашку чая, мы не общаемся, – справедливо заметила она.
– Положим, знакомы мы шапочно, виделись раза три в жизни. Уверена, на улице она нас и не узнала бы… Если внешность изменить, вообще не догадается. Но хотелось бы как-то порадикальнее…
– Есть! – Инка торжественно воздела указательный палец. – Я знаю, как радикально изменить внешность. Мы когда вчера в консультации Аллу искали, я знакомую встретила и едва узнала. Вроде то же лицо, но волосы не уложены, косметики – ноль, и фигура, естественно, другая. И осанка, и походка. Ничто так не преображает женщину, как беременность, – подытожила она.
– Предлагаешь прикинуться беременной? Я оценивающе посмотрела на подругу.
– Ну да, одна из нас нацепит фальшивый живот, умоется, хвостик залижет, и – вперед! А чего это ты так на меня смотришь? – заерзала на стуле Чудновская.
– Просто хотела тебе сообщить, что тебе осталось всего ничего – умыться и нацепить живот, – ухмыльнулась я.
– Почему это мне?
– Да потому, что у тебя хвостик натурального цвета и немалый опыт беременностей.
Инесска вздохнула:
– Твоя взяла, ладно… Но под каким соусом я к ней в квартиру войду?