Козлы отпущения
Шрифт:
Свидетель Зандель был давним нашим товарищем по партии, депутатом парламента, активнейшим приверженцем идеи защиты волосатых. Он немало помогал нам в деле мобилизации экономических ресурсов и в поиске их новых источников.
— Многие возводят на нас, представителей Фронта, напраслину, — начал свое выступление известный священник, — будто бы мы выступаем против Иисуса-избавителя. Эта злобная клевета не имеет под собой никаких оснований. Когда мы требуем решения проблемы лысых, то действуем точно в соответствии с духом Господа нашего Иисуса,
Один из невежливых критиков издал смешок.
— Как известно, — продолжал господин теолог, не обращая никакого внимания на досадную помеху, — Иуда Искариот, который, согласно Новому Завету, предал Иисуса, был бы зачислен, согласно древним описаниям, в категорию ГБ(с)2. Дополнительный аргумент в пользу моего утверждения мы видим на картине художника Джотто из Падуи «Поцелуй Иуды», где Иуда изображен лысым. А на картине «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи Иуда изображен в парике. Но это еще не все, уважаемый суд! Во Втором послании апостола Павла к Тимофею, глава 3, мы находим мнение святою апостола по поводу этих подлых людей, то есть лысых:
«К сим принадлежат те, которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями»
Таким образом, святой Павел предвидел своим пророческим даром наше законодательство о защите волосатых.
Речь знаменитого теолога была довольно долгой и весьма убедительной. В заключение он подписал свое свидетельство следующим образом:
«Настоящим свидетельствую о том, что предприятие Гарпуна является угодным в глазах Господа нашего Иисуса, который не остановился перед изгнанием кнутом из Храма лысых богохульников».
— Мне трудно в это поверить, — заметил судья, — ведь вам известно, господин священник, что в те времена некоторые ограничения накладывались и на самого Иисуса.
Священник ожидал замечаний подобного рода. Он поднял над головой древний образ Спасителя, на котором явственно были видны светлые кудри, ниспадающие на плечи.
— Вот! — провозгласил религиозный деятель. — Это одно из самых достоверных изображений Господа нашего.
— Возможно, — парировал судья, — но Иосиф, отчим Иисуса, на рисунке Джеральдино — художника, почитаемого Святым Престолом, — изображен совершенно лысым.
Специалист стал оглядываться, ища спасения. Доктор Шимкович, сохранивший завидное спокойствие духа, вскочил со своего места:
— Я гарантирую господину судье, что Иисус был бы удостоен двойного «Освобождения от действия Закона о лысых» от нашего руководителя Гидеона Пинто. С этим нет никаких проблем.
Публика разразилась овациями. Судья попросил тишины.
— Если я не ошибаюсь, — заметил он, — целью настоящего процесса не является выяснение вопроса, относится ли Сын Божий к категории Д(а) или А(Б)И. Мы занимаемся иском господина Александра Коперника Пулицера о том, что подстрекательство против лысых граждан —
Доктор Шимкович толкнул меня в спину:
— Положение осложняется, я сейчас просто разорву эту рожу.
С этими словами наш советник по внутренним делам встал.
— Господин судья, — произнес он ясно и четко, — вы являетесь заинтересованным лицом, поэтому мы просим о прекращении процесса.
Шимкович с силой стукнул кулаком по столу:
— Судья! Ваша жена принадлежит к самой низкой категории — ЖД(Г)(сед).
Публика встретила это сообщение гулом, чреватым взрывом эмоций. Зрители достали карандаши и бумагу, чтобы вычислить категорию жены судьи. Ж — это женщина, Д — отец не лысый, дед принадлежит к категории Г, то есть лыс на четверть, с седыми волосами. Все ясно!
Все обожание публики снова было отдано мне. Своевременное вмешательство доктор Шимковича явно принесло свои плоды.
— Вы должны представить доказательства насчет жены, — кричали проколовшемуся судье из первых рядов, — наемник лысых!
— Я не могу представить никаких доказательств, — тихо признался судья.
Зал захлестнула волна негодования. Тут я счел нужным вмешаться. Я встал и насмешливо спросил:
— А почему же господин судья затрудняется представить доказательства насчет жены?
— Потому что у меня нет жены, — заявил судья. — Я холост.
Это была неприятная минута. Я почувствовал судороги в желудке и никак не мог с ними совладать.
— Я откладываю судебное заседание, — заявил судья, — ибо я действительно заинтересованное лицо. Дело в том, что мне глубоко антипатичен господин Пинто.
Публика стала пробираться к выходу. Мое удрученное настроение не могло развеять даже зрелище того, как отважные люди избивали Пулицера и других лысых подлецов, проходивших мимо здания суда.
* * *
Как вы помните, я затаил обиду на доктора Шимковича из-за его мелких пакостей, в которых участвовал и мой друг Пепи. Я имею в виду их темные делишки с производителями стекла. Каждый раз, когда я вспоминал, с каким честным видом Шимкович докладывал мне, что Пепи чист, то есть не получает ничего от объединения промышленников, меня охватывал гнев. Я удерживался от того, чтобы не раскроить Шимковичу череп, лишь из опасения, что советник по внутренним делам откроет Пепи историю средства «Антитер», который мы производили без ведома моего друга.
Однако теперь, после позора, которым Шимкович покрыл себя на суде, я больше не мог сдерживать свой гнев. Как только дверцы нашей партийной машины захлопнулись, я не сдержался и начал во весь голос орать на советника по внутренним делам:
— Хорошенькое дельце вы заварили, Шимкович! Неужели нельзя было узнать заранее, женат ли судья?
— Ну ладно, Пинто, как я мог знать, что судья — гомик? Кстати, дорогой руководитель, жаль, что вы были так невоздержаны и наговорили столько глупостей.