Козыри Рока
Шрифт:
– Да. Красиво, верно?
Мы долго стояли и смотрели, прежде чем мне удалось убедить Джулию, что пришла пора возвращаться в туннель. Он привел нас к руинам классической арены под полуденным небом. Среди разбитых скамеек и потрескавшихся колонн рос плющ. Тут и там лежали обломки статуй, словно их низвергло землетрясение. Весьма живописное зрелище. Я предполагал, что оно должно понравиться Джулии, и не ошибся. Мы по очереди садились на скамейки и говорили друг с другом. Акустика была великолепной.
А потом, держась за руки, шли по мириадам дорог, под многоцветными небесами, пока не оказались наконец
Я обнял ее, и мы слушали, как ветер шелестит кронами деревьев и поют невидимые птицы. Потом я расстегнул ей блузку.
– Прямо здесь? – спросила она.
– Мне тут нравится. А тебе?
– Красивое место. Хорошо. Подожди минутку.
И мы опустились на землю и любили друг друга до тех пор, пока нас не укрыли тени. После этого, как я и хотел, Джулия заснула.
Я сотворил заклинание, чтобы она крепче спала, ибо начал сомневаться в том, разумно ли поступил, отправившись с Джулией в это путешествие. Потом оделся сам, одел Джулию и взял ее на руки, чтобы отнести обратно. Я выбрал короткий маршрут.
На пляже я положил ее на песок и растянулся рядом. Скоро и я провалился в сон.
Нас разбудили крики купальщиков, далеко после восхода солнца.
Джулия села и внимательно посмотрела на меня.
– Прошлая ночь, – заявила Джулия, – не могла быть сном. Но и на реальность все это не похоже, правда?
– Наверное, – ответил я.
Она нахмурилась.
– С чем ты сейчас согласился? – спросила она.
– С тем, что пора завтракать, – сказал я. – Давай пойдем куда-нибудь.
– Подожди минутку. – Она положила руку мне на плечо. – Произошло нечто удивительное. Что это было?
– Ты хочешь убить волшебство пустыми разговорами? Пойдем-ка лучше что-нибудь съедим.
В последующие дни она задавала мне множество вопросов, но я упорно отказывался обсуждать ту сказочную ночь. Я совершил ошибку – не нужно было устраивать для нее этой прогулки. В конце концов мы поссорились и вскоре расстались.
А теперь, когда я уезжал все дальше и дальше от магазина Рика, мне стало ясно, что одной глупостью тут не обошлось. Я понял, что любил Джулию и что любовь не прошла. Если бы я тогда не затеял эту прогулку, или если бы потом признался, что владею магией, Джулия не выбрала бы путь, который в результате привел ее к гибели. И не искала бы силы для того, чтобы защитить себя. И осталась бы в живых.
Я прикусил губу и закричал. Объехав затормозившую передо мной машину, я промчался через перекресток на красный свет.
Если я убил ту, кого любил, то уверен: обратному случиться не суждено.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Скорбь и гнев сжимают мой мир, и меня это бесит. Исчезают воспоминания о более счастливых временах, друзьях, местах, вещах и возможностях. Охваченный сильными переживаниями, я словно начинаю уменьшаться и теряю способность смотреть на вещи с разных точек зрения. Полагаю, частично это происходит из-за того, что я отказываюсь от целого ряда альтернативных решений – а в результате моей свободе воли наносится немалый ущерб. Мне это не нравится, но, начиная с какого-то момента, от меня
Припарковавшись в первом свободном уголке, я опустил окно и раскурил трубку. И поклялся не уезжать отсюда до тех пор, пока окончательно не успокоюсь. Я всегда чересчур сильно реагирую на происходящие вокруг события. Дурная наследственность, вероятно. Но мне не хочется слишком походить на родственников: они наступили на чертову уйму граблей. Мгновенная реакция – все или ничего, – не так плоха, если ты всегда выигрываешь, но зато частенько приводит к трагедии или по меньшей мере к оперной драме, если сталкиваешься с чем-то экстраординарным. И в моем случае, судя по всему, противник весьма необычный. Следовательно, я болван. Я повторял эти слова до тех пор, пока не поверил в них.
Потом я прислушался к своему немного успокоившемуся «я», которое согласилось с тем, что я и в самом деле болван – раз не смог разобраться в собственных чувствах тогда, когда еще можно было что-то изменить. Болван потому, что, показывая свое могущество, не подумал о последствиях; за столько лет не сумел распознать истинную природу своего врага и недооценил значение предстоящего поединка. Взять Виктора Мелмана за горло и вытрясти из него правду – вряд ли из этого получится что-нибудь стоящее. Я решил действовать осторожно, прикрывая тылы. Жизнь – сложная штука, напомнил я себе. Сейчас нужно затаиться, собрать силы и как следует все обдумать.
Вскоре мое напряжение – медленно, очень медленно – стало ослабевать. И так же постепенно осознанный мною мир начал расти, и среди прочего я понял, что «Т» может хорошо меня знать, и специально все устроил таким образом, чтобы я под влиянием момента совершил какой-нибудь необдуманный поступок. Нет, не уподоблюсь остальным родственникам…
Я еще долго сидел в машине, а потом включил двигатель и не спеша поехал вперед.
Грязный четырехэтажный кирпичный дом стоял на углу улицы. Его стены были испещрены непристойными надписями, особенно с тех сторон, что выходили на аллею и в узкий переулок. Медленно обойдя здание, я обнаружил несколько разбитых окон и пожарную лестницу. К этому времени начал моросить дождь. Первые два этажа были заняты компанией «Склады Брутуса» – если верить табличке, висевшей у лестницы в конце маленького коридора, куда я осторожно вошел.
Воняло мочой, справа, на пыльном подоконнике, лежала пустая бутылка виски «Джек Дэниелс». На облупившейся стене примостилось два почтовых ящика. На одном красовалась надпись: «Склады Брутуса», на другом – «В.М.». Оба ящика были пусты.
Я начал подниматься по лестнице, опасаясь, что ступени вот-вот заскрипят. Скрипеть они отказались.
В коридоре второго этажа я заметил четыре двери без ручек, все закрытые. Сквозь матовые стекла проглядывались очертания картонных коробок. Изнутри не доносилось ни звука.