Козыри судьбы
Шрифт:
Я слышал какое-то шебуршание, топот, пофыркивание. Рев.
Контакт!
Я почувствовал рукоять оружия у себя в ладони. Сжать и вызвать! Я вызвал его к себе, и тут же меня швырнуло на стену отдачей доставки. Я замешкался на мгновение, вытаскивая клинок из ножен, с которыми он попал мне в руки. И только у меня получилось, как снаружи все смолкло.
Я прождал десять секунд. Пятнадцать. Полминуты…
Ничего.
Я
Перед входом ничего не было, только легкий туман, и, когда стало видно немного по сторонам, смотреть там тоже было особо не на что.
Еще один шаг…
Ничего.
Еще один.
Я стоял теперь на самом пороге. Наклонился и, высунув голову, быстро глянул по сторонам.
Да. Слева что-то такое было — темное, низкое, неподвижное, наполовину скрытое туманом. Притаилось? Собирается прыгнуть на меня?
Но чем бы это что-то ни оказалось, оно не подавало никаких признаков жизни. Я продолжал всматриваться. Вскоре позади первой я заметил еще одну темную фигуру, по виду точно такую же, — и, возможно, третью, чуть подальше. И не было даже намека на то, чтобы хоть одна из этих фигур собиралась устраивать тот кавардак, который я слышал всего минуту назад.
Я продолжал наблюдать.
Должно быть, прошла не одна минута, прежде чем я решился шагнуть наружу. Ничто при моем движении не встрепенулось. Я сдвинулся на шаг дальше и замер. Затем еще на один.
В конце концов, продолжая делать медленные шаги, я приблизился к первой фигуре. Уродливая зверюга, чешуя цвета засохшей крови. Весом фунтов, наверно, сотни две, длинная и извилистая… Открыв ей пасть острием клинка, я увидел мерзкие зубы. Опасности в этом не было никакой, потому что голова твари была почти полностью отделена от всего остального. Очень чистый удар. Желто-оранжевая жидкость все еще вытекала из раны.
С места, где я стоял, было видно, что две другие фигуры были точно такими же. Во всех смыслах. Они тоже были мертвы. Второй твари, которую я осмотрел, ударов досталось больше, и она потеряла ногу. Третью изрубили в куски. Все они истекали слизью и издавали слабый запах гвоздики.
Я осмотрел плотно утоптанный участок. Роса была перемешана с кровью, если это можно было назвать кровью, и все-таки во всей этой мешанине я обнаружил нечто, отдаленно похожее на следы сапог. Я поискал еще и наткнулся на четкий отпечаток ноги. След был направлен в ту сторону, откуда я пришел.
Кто это? Мой преследователь? Или Z? А может, это тот самый, кто отозвал собак? Кто же все-таки пришел мне на помощь?
Я покачал головой. Надоело искать смысл там, где его нет. Я продолжал осматриваться, но других следов не заметил. Тогда я вернулся к щели и подобрал ножны. Сунул в них оружие и приладил на ремень. Потом перекинул ремень через плечо, чтобы все это хозяйство висело у меня за спиной. Рукоять, самый ее конец, в аккурат оказалась над рюкзачком. Не представляю, как я смог бы бежать с оружием на боку.
Я доел мясо, добавив к нему немного хлеба. Запил водой и сделал глоток вина. А после продолжил путь.
На другой день — если это, конечно, можно называть «днем» — я довольно много поработал ногами. Под неменяющимися, рябью идущими небесами, под пестрыми небесами, небесами, освещенными бесчисленными «шутихами» и фонтанами света, — я бежал, пока не устал, потом отдохнул, поел и побежал снова.
Я бежал, пока не понял вдруг, что цель моя уже близко. Новых знамений, подбивающих меня возвратиться, больше не было. Интересно, к добру это или худшее еще впереди? В любом случае еще один привал на ночлег и недолгий переход после этого — и я буду там, где нужно. Плюс немного осторожности и предосторожности — одним словом, какие-никакие, а причины для оптимизма есть.
Я пробежал сквозь широкие, напоминающие по виду лес заросли кристаллических образований. Были они живыми, или это всего лишь какой-то геологический феномен? Не знаю. Но вот то, что они искажали мне перспективу и затрудняли движение, — это я знаю точно. Тем не менее здесь я не заметил даже признака живых тварей, и это натолкнуло меня на мысль устроить себе в этом стеклянном мире последний лагерь.
Я наломал кристаллических веток и бросил их на розоватую землю, на ощупь напоминающую замазку. Выстроил вокруг себя кольцо вроде палисада, высотой примерно по плечи. Снял Фракир с запястья, выдал ей нужные инструкции и поместил ее на вершину своей крепкой сверкающей стены.
Фракир расплелась, вытянулась в длину, превратившись в тонкую нить, и обхватила похожие на черепки ветви. Теперь я чувствовал себя в безопасности. Я не верил, что какое-нибудь существо сможет пересечь этот барьер, избежав стремительного броска Фракир, оплетающей нарушителя в смертельных объятиях.
Расстелив плащ, я завалился спать. Сколько я проспал, точно не знаю. И что мне снилось, не помню. Но на этот раз ночь прошла без событий.
Проснувшись, я покрутил головой, чтобы сориентироваться; картина вокруг осталась прежней. Повсюду, куда ни глянь, — переплетенные хрустальные ветви. Я лениво поднялся на ноги, подергал одну, другую. Прочно. Они превратились в стеклянную клетку.
Несколько веток поменьше я бы, может, поднатужился и сломал, но большая часть находилась в основном наверху, и это мне вряд ли чем-нибудь помогло. Те же ветки, которые я всадил в землю, были значительно толще, и, похоже, пока я спал, они капитально пустили корни. И как сильно их теперь ни пинай — толку от этого никакого.
Вся эта чертовщина меня жутко взбесила. Я размахнулся клинком, и во все стороны полетели осколки. Тогда я прикрылся плащом и несколько раз ударил еще. Ладонь моя стала влажной. Я посмотрел на нее и увидел кровь. Некоторые из осколков были острее бритвы. Я оставил клинок и опять вернулся к пинкам. Стены пару раз скрипнули, звякнули мелодичным звоном, но устояли.
Я не клаустрофоб, и моей жизни не грозила непосредственная опасность, но что-то в этой сверкающей стеклянной тюрьме меня раздражало. Может быть, оттого что ситуация была слишком уж неестественной. Я злился минут, наверное, десять, прежде чем заставил себя успокоиться до такой степени, чтобы соображать трезво.