КОЗЫРНОЙ КОРОЛЬ
Шрифт:
Когда подали десерт и сигары, амбериты прервали игру в молчанки. По их репликам у Фауста сложилось впечатление, что Корвин находится под сильнейшим впечатлением от идеи, что можно вернуть Дейдру. При этом он явно проникся симпатией к Фаусту, который подкинул ему такую мысль. Развивая успех, герцог поведал душещипательную историю своей семьи - разумеется, в сильно подретушированном варианте.
– У нас немало общего, - говорил он, в голосе его звучала сентиментальная грусть, - Много врагов и мало друзей. Когда-то мой дед жил в большом замке и правил обширной страной. Дед был
– Когда это случилось?
– Льювилла задала вопрос, лишь на мгновение опередив Корвина, который сам хотел спросить о том же.
– Давно. Говорят, в те дни Хаос развернул общее наступление на всех своих противников. На одном направлении наступала огромная армия монстров, которые называют себя гверфами, на другом - бесчинствовали Лунные Всадники из Отражения Ганеш. А кронпринц Суэйвилл тогда же возглавил генеральное наступление на Амбер. Так рассказывали нам очевидцы тех событий. Кажется, в те же времена силы Хаоса сокрушили твой Авалон.
Он снова наполнил свою вазочку вишневым вареньем, пользуясь паузой, чтобы уточнить реакцию сотрапезников. Оба слушали его весьма внимательно. Особенно Корвин, которого больно укололо напоминание об Авалоне. Фауст припомнил недавние слова принца: дескать, обращайся за помощью, если Хаос прижмет. «Как же, дождешься от вас подмоги, - подумал он, почувствовав, как пробуждается давняя неприязнь, - Просиди уже, только ваш папаша со старшими сынками не спешили снарядить обещанную экспедицию. Вот и доигрались - от владений Узора меньше половины осталось!»
Неторопливо запив варенье большими глотками горячего «Липтона», он продолжил:
– С тех пор мы живем в изгнании. Отец болен, много лет лежит без движения. Младший брат правит в крепости, изредка собирает нас для очередной попытки взять штурмом фамильный замок. В остальное время мы с Мефом слоняемся по Отражениям.
– Кто такие гверфы?
– мрачно осведомился Корвин.
– Они как-то связаны с Лунными Всадниками?
– Забудь об этом племени, - отмахнулся герцог.
– Скоро их не станет. А что касается их родства с Ганешем - сомневаюсь. Это клыкастые парнокопытные с кабаньими харями, ходят на задних лапах, размножаются два раза в год, на верхних лапах копыта превратились в четыре грубых пальца. Из книг по этнографии мне известно, что Лунные Всадники выглядели несколько иначе.
– Да, пожалуй, - согласился Корвин.
– Ты мог бы отвести меня в те края?
«В свое время - безусловно», - насмешливо подумал Фауст. Вслух же он объяснил, что сам выбирается из родных мест только при помощи смерчей МТБ. Пока гверфы удерживают главную цитадель, козырная связь с артаньянской зоной практически невозможна, сказал Фауст, не слишком погрешив против истины.
Поморщившись,
– Покажи Корвину свою Колоду.
Разумеется, Фауст показал лишь рисованные Козыри. Главная Колода, включавшая трансформированные фотоснимки интерьеров и пейзажей, а также портреты Повелителей Теней - всего свыше двухсот Карт, - была надежно спрятана во внутреннем кармане.
– Если ты умеешь ходить через Отражения, то должен был пройти Лабиринт, - заметил Корвин.
Герцог был готов к такому повороту беседы, поэтому замешкался с ответом лишь для того, чтобы изобразить раздумье:
– Кажется, однажды отец провел меня через странную штуку. Говорил, что она поломана, однако действует. Это случилось ужасно давно, я был ребенком.
– Сломанный Лабиринт, - понимающе сказала Льювилла.
– Или Логрус, - уточнил Корвин.
– По-моему, деформированные копии Логруса тоже могут создавать необходимый эффект.
После некоторых размышлений сестра согласилась с ним:
– Наверное, ты прав. Хотя я никогда об этом не задумывалась.
– Кажется, накопилось слишком много вопросов, о которых мы забывали думать, - раздраженно изрек Корвин.
С любопытством слушавший их диалог Фауст осведомился:
– О чем вы говорите?
– Ты не поймешь, - отмахнулась Льювилла и потребовала: - Покажи свой меч.
– Не могу, - уперся нирванец.
– Я суеверен.
Потенциальным союзникам было незачем знать тайну происхождения серебряных мечей. Грейсвандир, Вервиндл и другие клинки амберских принцев тоже были выкованы при свете полной луны из того же материала, но амбериты не знали всех тайн кузнечного дела. Готовый меч следовало закалить, остудив в теле Повелителя Теней. Чтобы завершить процесс, Фауст в свое время воткнул раскаленную заготовку Рубильника в пленного рыцаря из армии Хаоса. Это также случилось давно, но к тому времени он уже не был ребенком.
– Ты слишком загадочен, - осуждающе изрек Корвин.
– Мы не знаем, откуда ты родом.
– Я тоже многого не знаю, - Фауст приготовился к худшему.
В разговор вмешалась Лью:
– И тари не твой родной язык, хотя ты вполне прилично владеешь речью Повелителей.
– Жизнь заставила изучить много диковинных языков…
Он мысленно продолжил: причем на родном валаши я разговариваю реже, чем на всех остальных.
Хозяева явно намеревались продолжить допрос, поэтому он решил перейти в наступление.
– Друзья мои, - строго произнес он, - по вашим разговорам я понял, что в Амбере не все ладно. Может, поделитесь своими проблемами с не самым последним из колдунов?
– Это мысль, - неохотно согласилась Льювилла.
– Ты не знаешь, кто в этих краях самый лучший лекарь?
– Скажем без ложной скромности, это я. А какую болезнь надо лечить?
Амбериты без подробностей поведали про дальнюю родственницу с камнем в глазнице. История звучала дико, но для Амбера это было вполне нормальным явлением. Как, впрочем, и для остальных Великих Царств, порожденных Источниками Силы.