Краденое счастье
Шрифт:
– Надо помочь, – согласились министры. – Не каждый день у нас такие отчаянные таланты объявляются.
Завтрак в Малом банкетном зале Люба помнила уже смутно. В памяти остались лишь тяжелые занавеси на окнах и сервиз с позолотой, позолоченными были и ножки хрустальных бокалов, шеренгами стоявших возле Любиных тарелок.
…Занавес раскрылся, и на пологий спуск выехала Любина коляска. Цветы на свадебном платье Любы, джинсы и розово-белые кроссовки излучали сияние.
– Христос-младенец
Зрители запрокинули голову, многие подняли руки, пытаясь дотронуться до цветов.
– И много роз нашел он в нем, – прозвенело над залом, и вступил оркестр.
Люба медленно съезжала по спуску, который вдруг стал прозрачным, открывшим бегущую под ним воду. С колосников посыпались, кружась в воздухе, бордовые лепестки.
Сверху опустилось огромное зеркало, встало под углом к залу, но отражался в нем не зал, а луг цветущей лаванды. Люба подъехала к зеркалу, приложила к нему руки, зеркало медленно повернулось вокруг оси, увозя Любу. Когда оно повернулось на сто восемьдесят градусов, на другой его стороне тоже оказался луг, из которого вышел безрукий Паша с крыльями за спиной. Паша встал на краю дорожки, ведущей в зал, посмотрел вверх, медленно поднял обрубки рук, крылья раскрылись, сияя в лучах голубого света.
Когда затихли последние аккорды и смолк чистый голос Любы, зал еще несколько секунд молчал, словно у всех зрителей разом встал комок в горле.
А потом Любу подхватил смерч аплодисментов и криков.
Она наконец-то осмелилась посмотреть в зал. Он оказался черным, как выстланный бархатом ящик фокусника, видны были лишь несколько первых рядов.
Люба нашла взглядом Путина с супругой, маму и папу, Колю с женой Оксаной.
Посмотрела на Николая.
Он незаметно потряс раскрытой ладонью, давая знать, что любит свою невесту без памяти и ждет не дождется, когда они поженятся.
Люба смотрела на Николая ничего не выражающим взглядом.
Заиграл оркестр.
Песня была о странствующем рыцаре, который выпил ядовитой стоячей воды и забыл о своей любимой.
– Вы так изменились за один оборот земли, – страдальчески выводила Люба.
А Кристина-даун спускалась вдоль бегущей вниз реки и все никак не могла дойти до Феди, опившегося воды стоячей.
После окончания программы на сцену по очереди выходили высокопоставленные гости, вручали Любе корзины цветов и говорили, обращаясь к креслу, в котором сидел Путин, о том, что родилась новая звезда, и рождение это является знаковым для России, поскольку демократия и Стабфонд дали возможность раскрыться талантам россиян с ограниченными возможностями, и, несомненно, это только первый шаг, и…
И
Люба съехала со сцены и подъехала к Николаю.
– Добрый вечер, – сказала она. – Спасибо, что пришли.
– Нам с мужем очень понравилось, – воскликнула Оксана. – Представляете, я даже плакала.
– У вас красивая жена, – сказала Люба Николаю.
Он смотрел на Любу, не опуская глаз.
– До свидания, – попрощалась Люба.
Когда зал опустел, Николай пришел за кулисы и, отыскав Любу, схватил коляску за поручень.
«А ну, отцепись, – возмутилась коляска. – Чего пристал? Сказано тебе: до свидания!»
– Мы давно уже не живем вместе, практически чужие люди, – довольно убедительно сказал Николай.
– Напрасно, – сказала Люба. – По-моему, твоя жена – неплохая женщина. Как ты мог? Впрочем, уже не важно…
– Кто бы говорил, – зло бросил Николай. – У самой рыльце в пушку. За дурака меня держала? Спала с Путиным, а теперь святую изображаешь?
– Я? С Путиным? – Люба засмеялась. – Коля, ты не заболел?
– Забеременела от другого мужика, да еще меня в чем-то упрекаешь?
– Ты… ты знаешь, что я жду ребенка? – растерялась Люба.
– Значит, правда? Не соврал Каллипигов?
– Он не от Путина. Это твой ребенок…
– Я тебя любил, я тебе все простил, хотел с чужим ребенком взять, а ты сцены устраиваешь?
– Коля, я тебя очень люблю, – с трудом сказала Люба. – Если бы мне сказали: выбирай – ты будешь ходить или останешься с Николаем, еще вчера я бы выбрала второе. Но сегодня… Пожалуйста, не приезжай ко мне больше. Ты не волнуйся, ребенка я воспитаю хорошо, в уважении к отцу. Иди, Николай, жена тебя, наверное, заждалась.
– Любушка, – возбужденно закричали вбежавшие за кулисы Надежда Клавдиевна и Геннадий Павлович. – Пушкин тебя ищет, банкет назначен.
– Мне пить нельзя, – сказала Люба. – Я жду ребенка.
– Любушка, доченька, радость-то какая, – вскрикнула Надежда Клавдиевна. И толкнула Геннадия Павловича: – Дед, обними зятя! Коля, поздравляю!
– А Коля здесь ни при чем, – глядя в лицо Николаю, произнесла Люба. – Ну ладно, мама, поехали. Где банкет?
Глава 15
ЛИКВИДАТОР
– И чего ты, Любушка, надумала дома рожать? – подперев щеку, покачала головой Надежда Клавдиевна. – В Москве такие врачи заслуженные.
– Хотелось побывать дома, посмотреть на озеро…