Краденые деньги не завещают
Шрифт:
Заведение явно не принадлежало к разряду элитных. Фасад был грязноват, да и оформление его оставляло желать много лучшего. Возле входа отирались какие-то потрепанные личности, по-видимому завсегдатаи.
– Здорово, мужики! – подойдя ближе, по-свойски обратился Лев к личностям. – Мне бы Николая по-видать.
Однако «мужики» взаимностью отвечать не спешили.
Наблюдая недоверчиво-критические, мерявшие его с головы до ног взгляды, он вдруг понял свою ошибку. Ухоженный и хорошо одетый, он явно не проходил здесь за своего, и принятый им
– Какого Николая? – наконец заговорил один.
– Круглова. Круглов Николай. Мне сказали, что он бывает здесь.
– А вам он зачем? – высунулся из рядов какой-то «метр с кепкой», обратив к Гурову морщинистое, как у шарпея, лицо.
– Мне с ним потолковать нужно.
– Николая сейчас нет.
– А когда он будет?
– Не знаю, может быть, завтра.
– Вот как? Что ж, выходит, зря я пришел. Жаль.
– А вам он зачем? – поинтересовался настырный «шарпей».
– Ладно, я как-нибудь в другой раз зайду, – ответил Гуров и зашагал к своей машине.
Сев за руль, он кинул взгляд на наручные часы – стрелки показывали восьмой час вечера. Лев завел мотор и поехал домой, посчитав логичным завершить на сегодня свои розыскные мероприятия.
Глава третья
На следующее утро после обязательной планерки полковник Гуров задержался в кабинете начальника уже по собственной инициативе.
– Вижу, вижу, что-то накопал, – проницательно вглядываясь
ему в лицо, с довольной улыбкой проговорил Орлов. – Что ж, делись. Порадуй старика.
– Не знаю, порадую или нет, но нашелся наследник.
– Да ну? Вот это номер! – в неподдельном изумлении воскликнул генерал. – У недееспособного инвалида были внебрачные дети?
– Не совсем. У его матери был родной брат. Соответственно, Сергею он приходится дядей. По-видимому, они с сестрой не слишком тесно общались. Если верить рассказам очевидцев, она даже в пьяном виде о нем не упоминала. Но тем не менее он существует, и по условиям завещания деньги переходят к нему как к ближайшему из оставшихся родственников. Возможно, даже единственному из них.
– Ты говорил с ним, с этим дядей?
– Это несколько проблематично. Он, к сожалению, территориально от нас весьма отдален. Я, собственно, как раз об этом и хотел поговорить. Он работает в лесничестве, в Орловской области. Мать Сергея, как выяснилось, не коренная москвичка, семья эта изначально проживала в некоем селении под названием Боровое. Мне необходимо съездить туда, нужно оформить командировку.
– Не вопрос. Пиши заявление, езжай. И привози хорошие вести. Доложишь мне, что дядя в смерти племянника никак не замешан, что все произошло естественно и действительно для всех неожиданно, и я наконец-то смогу отрапортовать «наверх», что появился реальный человек, с которым можно начинать переговоры о возмещении ущербов, и снять с себя эту головную боль.
– Да я и сам буду только рад, если все так
– Это, Лева, мне и самому известно, об этом ты мне даже не говори. Для того я и поручил тебе это дело, чтобы устранить нюансы. Кто, как не ты? Езжай в эту деревню, ищи дядю, выясняй, разговаривай. Привлекай местные органы, содействие обеспечим. Если встретишь непонимание, сразу звони, я им такие руководящие указания обеспечу, они тебе дорожку своими мундирами устилать начнут.
– Это, пожалуй, лишнее, – улыбнулся Гуров. – Но одна дополнительная просьба у меня действительно имеется.
– Говори!
– Покойную Ларису Чугуеву частенько навещал участковый. Некто Круглов. Зовут Николай. По моим сведениям, сейчас он из органов уволен, но личное дело наверняка сохранилось. Так вот, хотелось бы с ним ознакомиться. Нужно сделать запрос. Пока я буду в командировке, может, как раз и пришлют.
– Да его тебе через две секунды пришлют, только скажи. Говорил ведь – делом на самом верху интересуются, так что везде тебе зеленый свет, даже не сомневайся.
– Знаю я эти две секунды. Сидит какая-нибудь молоденькая девочка, о принце мечтает. Пока она там со всеми этими «входящими-исходящими» сориентируется, неделя пройдет.
– И девочку поторопим, и по исходящим сориентируем. Все сделаем как надо, не сомневайся. Как ты говоришь, Круглов его фамилия? Считай, что личное дело уже у тебя на столе. Езжай, не сомневайся. Ты мне, главное, всех их на чистую воду выведи. Дядей, теть. Был бы он один там, этот дядя, мы бы и разговор не вели, а то ведь целое стадо вокруг пасется. Все эти опекуны, душеприказчики. Не поймешь, где лево, где право, кто реально решает вопросы. Все, кто по закону должен быть правомочен, по факту оказываются не при делах.
– Или вообще недееспособными, – поддержал Гуров.
– Вот именно! А кто здесь дееспособен в действительности, чья рука дергает за ниточки всех этих марионеток, – это пока непонятно. А ведь именно этот человек нам и нужен, чтобы вести разговор предметно, иначе процесс будет тянуться до бесконечности.
– Велика вероятность, что и этот дядя – такая же марионетка, – с некоторой грустью проговорил Лев.
– Но он по крайней мере вменяем. Он ведь, ты говорил, в лесничестве работает, а не в «дурке» сидит.
– Да, этот, надеюсь, вменяем.
– Вот-вот. Это уже позитивный момент. Опекуны ему не требуются, значит, даже если он – очередная марионетка, ниточки от него ведут непосредственно к «кукловоду», и все указания он получает напрямую, а не через десятых лиц. Езжай, Лева! Поговори с этим дядей, прозондируй обстановку, на месте сразу поймешь, что к чему. С твоим-то опытом. Езжай!
Уладив формальности с оформлением командировки, что благодаря специальному распоряжению генерала произошло быстро, как по мановению волшебной палочки, Гуров в десятом часу утра стартовал в направлении села Боровое.