Крадущаяся Тьма
Шрифт:
— Только новая шлюха, — ответил Серегил. — Ладно, займемся делом. Я сыт по горло слежкой за этим ублюдком. Покажи-ка мне его карту.
— Хорошо. — Алек понимающе поднял брови, подошел к своей постели и вытащил из-под нее моток веревки. — На этот раз я подготовился.
Пока они скакали по темному, освещенному только лунным серпом городу, Алек дрожал в охотничьей лихорадке. Дни слежки за Рителом не окажутся бесполезными, если они сумеют использовать его с его картой для того, чтобы выследить более крупную дичь. И на сей раз
Но только они въехали на Морской рынок, как внезапно перед Серегилом возник из воздуха один из волшебных шаров-посланцев Нисандера. Хотя Алек не мог слышать сообщения, по тому, как его друг резко натянул поводья, он понял, что планы их меняются.
— Что он сказал? — спросил юноша, когда крошечный огонек мигнул и исчез.
Серегил откинул капюшон, и Алек заметил, что тот хмурится.
— Он хочет, чтобы мы немедленно явились в царский дворец. Зачем, не сказал. Только велел мне ехать сразу же и привезти тебя, если ты со мной.
— Проклятие! Послушай, ты можешь ехать сразу, а я…
— Он сказал — нам обоим.
— Но что тогда с картой? И что, если Рител все-таки уйдет из «Улыбки красотки» и отправится куда-то еще?
— Знаю, знаю, — пожал плечами Серегил. — Но наблюдатели не могут не явиться, когда их вызывают во дворец. К тому же Рител закатился туда на всю ночь, а Тим достаточно сообразителен, чтобы ничего не прозевать. Поехали!
Но Рител все-таки вернулся на улицу Парусинщиков, и совсем вскоре после того, как Серегил и Алек повернули в сторону дворца.
«Что, ад и все его дьяволы, ты делаешь дома в такую прекрасную ночь?» — думал Тим. Еще больше удивило его то, что кузнец вернулся не один. Над дверью дома все еще горел фонарь, и в его тусклом свете Тим разглядел, что Ритела сопровождают двое. Капюшоны их плащей были опущены, но блеск начищенных сапог сказал Тиму, что это — не обитатели здешних бедных кварталов. Протянув руку, он грубо встряхнул маленького оборванного мальчишку, дремавшего у стены.
— Скат, проснись, будь ты проклят!
Тот вздрогнул, тут же напрягся и насторожился.
— Да, Тим?
— Ты когда-нибудь видел, чтобы сюда заворачивали такие щеголи?
— Нет, никого такого.
Слежка за домом — работа, больше подходящая для ребенка, и Тиму не составило труда найти малыша себе в помощь. Сумев дожить до счастливого возраста — девяти лет, — тощий беззубый маленький Скат знал всех вокруг так же хорошо, как и сам Тим, и к тому же слишком боялся его, чтобы подвести. Именно Скат углядел ползуна по имени Прай-Таракан, когда Тим отправился ужинать. Прай-Таракан появился вскоре после того, как кузнец вернулся с работы, и, по оценке Ската, оставался у того достаточно долго, чтобы хорошенько поговорить.
Узнав об этом, Тим отправился следом за Тараканом и скоро обнаружил его полупьяным в одном из грязных
как раз за такие новости благородный Серегил ему щедро заплатит.
Вернувшись на улицу Парусинщиков, он приготовился провести там еще один скучный вечер, но тут-то и начались неожиданности. Весьма прибыльные неожиданности, как рассчитывал Тим.
Тим дождался, пока в щелях ставней на окне комнаты кузнеца мелькнул свет, потом снова повернулся к Скату.
— Я собираюсь влезть наверх и послушать. Держи глаза открытыми и подай сигнал, если появится кто-то, кто сможет меня заметить, — прошептал он, подкрепив свои указания мальчишке подзатыльником. — Попробуй только заснуть, пока я не вернусь: я повешу тебя на твоих собственных кишках.
— Я еще никого не проспал, — возмущенно прошипел Скат.
Не подозревая, что следует тем же путем, что и Алек за несколько дней до него, Тим взобрался по хлипкой деревянной лестнице, приставленной к задней стене, и пополз по покрытой черепицей крыше. Распластавшись на животе над окном Ритела, он осторожно свесил голову и заглянул вниз. Трещина в левом ставне давала возможность увидеть только маленький кусочек пола, но до Тима долетали обрывки разговора.
— Еще три дня. — Это был голос кузнеца: Тим слышал, как тот с кем-то разговаривал на улице.
— Хорошо поработал, — сказал другой человек. — Тебя наградят.
— И у меня есть еще одно письмо.
— Ты уверен, что никто… — вмешался третий собеседник; в его голосе был заметен сильный пленимарский акцент.
Тим заметил какое-то движение в комнате, и голоса стали слишком тихими, чтобы Тим мог разобрать слова. Проклиная свое невезение, он затаился, надеясь, что Рител и его гости снова подойдут поближе к окну.
Тим как раз раздумывал, не рискнуть ли приоткрыть ставень чуть шире, чтобы можно было заглянуть в комнату, когда странная тревога заставила озноб пробежать по его спине. Вцепившись в свинцовую водосточную трубу одной рукой и сжимая нож в другой, Тим резко обернулся и оглядел крутой скат крыши.
Там, слева от печной трубы, над коньком крыши темнела чья-то голова.
Потом фигура словно выросла, двигаясь сверхъестественно тихо.
«Что-то с ним не так», — была первая мысль Тима. Противник теперь стоял в полный рост — длинная черная тень на фоне звездного неба. Он казался неправдоподобно высоким и к тому же двигался как-то странно. В нем не было ничего от неуклюжести калеки — да и что, черт возьми, делать калеке на крыше? — но плечи были повернуты как-то не так, а торс словно нависал над ногами.