Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?
Шрифт:
Ну, а танкисты-дальневосточники? «Разведка пути» в «горно-лесисто-болотистой местности» (из этого набора в районе Хасана не было лишь леса) у них – как признал даже соответствующийгодовой отчет ОКДВА – была «неудовлетворительной» и осенью 1935-го. То, что у танкистов Блюхера «нет нужного внимания беспрерывному ведению боевой разведки», что «в разгаре боя о ней обычно забывают», опять-таки отмечалось еще и тогда и тоже не проверяющими, а в годовом отчете самих автобронетанковых войск ОКДВА от 19 октября 1935 г. Согласно годовому отчету Особой Дальневосточной от 30 сентября 1936 г., «слабым местом» ее командиров-танкистов «организация и ведение разведки (особенно боевой)» была и в 1936-м. А из приказа В.К. Блюхера об итогах зимнего периода обучения 1936/37 учебного года мы видим, что организацией какой бы то ни было разведки комсостав дальневосточных танковых частей «очень слабо» владел и перед самым началом чистки
Умение командиров и штабов организовать тыловое обеспечениевойск получило в составленных после боев аналитических материалах не менее убийственную характеристику, чем умение организовать разведку: «сплошная тыловая неграмотность командного и начальствующего состава», «отмахивание и нежелание решать вопросы тыла со стороны командиров всех степеней и рангов. Показателен в этом отношении горький факт – 40-я с[трелковая] д[ивизия] и все ее части за все время операции не выпустили ни одного приказа по тылу» 46.
Но, согласно соответствующему годовому отчету самой же Приморской группы (в которую входили все дравшиеся потом на Хасане соединения), командиры в ней «забывали» отдавать соответствующие распоряжения тыловым органам (и перед боем, и в ходе боя!) и ориентировать тыловиков в обстановке и осенью 1935-го 47. Практически так же вели они здесь себя и в 1936-м, когда у танкистов, по признанию соответствующего годового отчета автобронетанковых войск ОКДВА, «во всех группах к[оманди]ров и во всех звеньях частей и соединений» оказались «слабо отработаны положенные им тыловые вопросы» и когда даже сильно «отлакированный» годовой отчет ОКДВА от 30 сентября 1936 г. признал, что штабы полков и стрелковых батальонов «редко учитывают» вопросы тыла, даже если имеют достаточное время на организацию боя, и что штабы дивизий и корпусов по-прежнему «забывают» о тыловом обеспечении (или об отдаче конкретных распоряжений тыловикам) в процессе начавшегося боя или операции 48.
В «хасанской» 32-й дивизии в том «дорепрессионном» году дела обстояли и еще хуже – в точности так же, как потом на Хасане! На мартовских маневрах 1936-го в Приморье штаб 32-й не руководил тылами совершенно – ни в ходе боя, ни перед боем – и даже не знал, где его тылы находятся, а командиры всех рангов (опять-таки как и на Хасане) совершенно не учитывали в своих решениях проблемы тылового обеспечения…
В реальной боевой обстановкештабы частей и соединений ОКДВА не смогли бы организовать тыловое обеспечение своих войск и перед началом чистки РККА. Ведь, согласно докладу штаба ОКДВА об итогах боевой подготовки за декабрь 1936 – апрель 1937 гг. (от 18 мая 1937 г.; в дальнейшем – отчет штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.), они тогда «удовлетворительно» умели управлять только «тылами, действующими не в полном составе и не в подвижных формах боя» 49… Единственный обнаруженный нами документ, конкретизирующий этот общий тезис, рисует в точности такую же картину, которая была явлена потом на Хасане. «Мне даже приказами, как нач[альни]ку обоза 1 эшелона, никто не дал указания, куда двигаться и с какой целью, – жаловался 9 мая 1937 г. на проведенном после тактического учения партсобрании тыловик из 62-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии Баранов, – а как и что кому подвезти – это сам гадай, как делать»… 50
Управление войсками.Участвовавшие в хасанских боях общевойсковые и пехотные командирыпоказали, что совершенно не владеют техникой управления и организации связи. Было продемонстрировано массовое непонимание того элементарного факта, что для облегчения управления войсками в современном бою существуют технические средства связи! И командиры стрелковых батальонов, и командиры стрелковых полков с началом боя покидали свои оснащенные телефонной и радиосвязью КП и «устремлялись» в нижестоящие подразделения, чтобы руководить «личным примером и личным общением» 51. В результате управление теряли и они сами (так как находиться во всех своих подразделениях одновременно не могли), и вышестоящие командиры (которые, потеряв с ними связь и не получая от них никакой информации, переставали быть в курсе событий, а следовательно, теряли возможность принимать своевременные и адекватные решения)… Командир 1-го батальона 95-го полка 32-й дивизии в своем непонимании основ управления современным боемпошел еще дальше: он не только игнорировал технические средства связи, но и использовал
Значения для управления войсками технических средств связи не понимал и комдив-40 В.К. Базаров, трижды за время боев без особой нужды переносивший дивизионный КП на новое место до того, как туда будет протянута телефонная связь и развернуты радиостанции. Не понимал, по-видимому, до конца этого значения и начальник штаба фронта Г.М. Штерн: ведь его решение бросить 40-ю в наступление с ходу привело к тому, что в дивизии не успели развернуть все средства связи…
Значения технических средств связи не понимали и работники войсковых штабов. В полковом и батальонном звеньях они (точно так же, как и командиры полков и комбаты) предпочитали управлению при помощи телефона и радио «личное общение». Штабы, похоже, вообще игнорировали в своей работе вопросы связи! Ведь наряду с указаниями на «недостаточное руководство» с их стороны работой начальников связи и игнорирование ими «при расчетах на организацию управления» возможностей средств связи в докладе, анализировавшем организацию и работу связи в хасанских боях, содержится красноречивая фраза: «О связи вспоминают, как правило, только при ее отсутствии» 53.
Низкое качество управления, продемонстрированное «хасанскими» штабами, проявилось и в низком качестве оформления штабной документации. «Документы зачастую представлялись […] многословные, нечетко и неряшливо написанные, с исправлениями, на клочках бумаги, без нумеров и дат, с самыми немыслимыми адресами […]» 54.
Низкое качество управления, продемонстрированное «хасанскими» пехотными командирами, проявилось и в неумении их обеспечить движение своих подразделений в атаку огнем. Причину того, что советская пехота на Хасане «обнаружила неумение» «сочетать движение и огонь» 55, следует видеть прежде всего именно в этом… Пехотный комсостав не сумел добиться и взаимодействия с соседями(«не было увязки между подразделениями» 56).
«Четкое управление» своими частями и подразделениями не смогли обеспечить на Хасане и танковые командиры и штабы– по крайней мере, во 2-й мехбригаде 57. Задачи подчиненным там ставили нечетко, а в ходе танковой атаки 6 августа управление вообще было потеряно!
Однако потеря управления войсками из-за неумения правильно организовать и использовать связьв «хасанских» дивизиях была обычным делом еще и до чистки РККА.
Штабы 40-й стрелковой дивизии и в июне 1935 г. работали так, что «на учениях управление выпадало из рук» – и в том числе и потому, что «вопросы связи» штабистами были освоены «недостаточно» 58. Штаб первого же проверенного на отрядном учении батальона 120-го стрелкового полка не справился с управлением (даже не в бою, а на марше!) и в июле «благополучного» же 1936-го – и тоже из-за того, что не умел пользоваться техническими видами связи. Первые же проверенные в 40-й дивизии штабы показали, что плохо умеют организовать связь (причем не только телефонную или по радио, но и при посредстве делегатов связи и сигнализации флажками), – да и вообще слабо подготовлены к управлению войсками – и в августе 1936-го…
Штаб 32-й стрелковой дивизии «не обеспечивал непрерывности управления», «недостаточно» контролировал средства связи и «подолгу не имел связи с полками» – словом, демонстрировал чуть ли не полный набор своих хасанских огрехов опять-таки еще до чистки РККА, на сентябрьских маневрах 1935-го в Приморье 59. Если даже командиры и штабисты ОКДВА и не бросали в 35-м свои КП и не устремлялись в войска, то свою обязанность информировать вышестоящий штаб об изменениях обстановки они (как признал годовой отчет ОКДВА от 21 октября 1935 г.) игнорировали и тогда. А командиры частей и подразделений 32-й дивизии – и на мартовских маневрах 1936-го. На этих же маневрах в 32-й постоянно отмечалось и еще одно неизбежное последствие игнорирования КП – потеря управления войсками. Впрочем, штабы стрелковых батальонов в Приморской группе ОКДВА (в которую входили и 32-я, и 40-я дивизии) в начале 1936-го теряли управление и при простом переносе КП на новое место…