Крах лицедея

Абдуллаев Чингиз Акифович

– Теперь понятно, – кивнул английский журналист, – но должен вас разочаровать. Я ничего не знаю о смерти Рочберга. Вернее, не знаю никаких дополнительных подробностей.

– Но вы не задумывались, кто бы мог это сделать? – у Петковой был упрямый характер.

«В профиль она выглядит не хуже», – подумал Дронго, глядя на настырного сотрудника Интерпола.

– Не знаю. И не хочу гадать. Рочберг не нравился многим. Его ненавидел Ямасаки. Рочберг ведь хотел сократить свое сотрудничество с восточной компанией Ямасаки. На месте японца я бы

его точно убил. Покойного могла ненавидеть и Эрендира Вигон, которую он третировал и всячески унижал. Если вы хотите продолжать дальше, то список может получиться длинным.

– Продолжайте, – кивнула Петкова.

– Я не думаю, что его очень любил Карраско. Нужно было знать, каких трудов стоило Пабло пригласить сюда этого борова. И безо всякой гарантии, что Рочберг пойдет на сотрудничество. Карраско ведь согласился даже передать ему несколько бриллиантов на экспертизу. Представляете, как он должен был себя чувствовать? Ювелир с мировым именем вынужден предоставлять свои работы, как мальчишка-стажер. Наверное, он его ненавидел. Между прочим, еще один человек мог точно так же, если не сильнее, ненавидеть Рочберга.

Петкова внимательно слушала, не проронив ни слова. Неожиданно Дронго сказал:

– Вы говорите о Руисе Мачадо?

– Как вы догадались? – повернулся к нему Геддес.

– Слышал, как Мачадо рассказывал Шекеру о неприятностях, которые свалились на его фирму несколько лет назад. В основном из-за экспансии корпорации Рочберга.

– Верно, – кивнул Геддес, – они тогда понесли большие потери. Чудом не разорились. Вот вам еще один повод для убийства. Одним словом, здесь много людей, которых могли интересовать не камни погибшего ювелира, а его шея.

– Вы действительно слышали, как Мачадо об этом говорил? – уточнила Ирина у Дронго.

Тот мрачно кивнул. Петкова встала со стула.

– Спасибо вам, мистер Геддес, за помощь. Надеюсь, ваш аппарат найдут. Извините, что мы вам помешали.

– Если телефон не найдется, я подам на вас в суд, – напомнил Геддес.

Он распахнул перед ними дверь и увидел спешившую к номеру горничную. В руках у женщины был аппарат, который она нашла в кустах. Женщина победно размахивала им.

– Суда не будет, – сказал Дронго, не глядя на Геддеса.

– Вам повезло, – сквозь зубы процедил журналист. Он забрал у горничной телефон и закрыл дверь.

В коридоре Петкова остановилась и, с восхищением глядя на Дронго, произнесла:

– Вы не были образцом галантности, но поступили как настоящий мужчина.

– Я поступил нормально. – Он взглянул на часы. Было уже половина первого ночи.

– Вы торопитесь? – спросила Ирина.

– Нет, – ответил Дронго, – я подумал, что вы захотите еще с кем-нибудь поговорить и я могу вам понадобиться.

– Спасибо, – Ирина улыбнулась, – в следующий раз вы выбросите из номера самого хозяина?

– Если вы попросите, – стоя перед ней, он смотрел ей прямо в глаза.

– Я много о вас слышала, – заговорила она тихим голосом, – еще

совсем девчонкой. Восемь лет назад я пришла в Интерпол, и уже тогда мне рассказывали легенды о Дронго, который умеет читать чужие мысли и видеть сквозь стены. Я думала, что вас не существует. Мне казалось, что вы такой же литературный персонаж, как Шерлок Холмс, комиссар Мегрэ или Эркюль Пуаро. Я даже не могла предположить, что встречусь с живым Дронго.

– Надеюсь, я вас не разочаровал. – Он еще на шаг приблизился к ней. Теперь они стояли почти вплотную.

– Нет, – медленно произнесла она и чуть приподняла голову.

В такие мгновения оба чувствуют, как нужно себя вести. Дронго склонился к ее лицу… И в этот момент в конце коридора раздался гневный рык Эрендиры Вигон. Они отпрянули друг от друга. Журналистка шагала по коридору в сопровождении сеньоры Ремедиос Очоа и разъяренно ее отчитывала. Пресс-секретарь молча шла рядом, даже не пытаясь оправдываться.

– Я не позволю им так со мной разговаривать, – возмущенно кричала сеньора Вигон, – они не понимают, кто я такая. Мне нужна эксклюзивная информация комиссара и сеньора Карраско. Иначе зачем нас сюда пригласили? Я должна сообщить своим читателям, кто и почему убил сеньора Рочберга. А они говорят, что пока им, видите ли, ничего не известно!

Эрендира поравнялась с застывшими на месте Дронго и Петковой. Они почувствовали резкий запах парфюма и женского пота. Очевидно, журналистка сильно потела, когда нервничала. Некоторые женщины обладают таким недостатком. Или достоинством. Существуют мужчины, которым нравится чувствовать рядом с собой похотливую потную самку. Соответственно, есть и другие, более интеллигентные и воспитанные, кто не выносит, когда на них надвигается подобный «потовоз».

– Я им покажу, – не унималась Эрендира, потряхивая головой, – и вы, сеньора Ремедиос, должны объяснить им, что я могу опозорить этих недоносков на всю Испанию. На всю Испанию!

Они прошли мимо Дронго и Петковой, даже не взглянув на них. Когда Эрендира и ее спутница скрылись в другом конце коридора, Дронго посмотрел на свою собеседницу. Очарование момента было упущено. А вот отвратительный запах парфюма в смеси с потом Эрендиры Вигон все еще стоял в коридоре.

– Спокойной ночи, сеньора Петкова, – сказал Дронго, – надеюсь, что завтра у нас будет более спокойный день.

– Не уверена, – возразила она, – я видела список, который составляли сотрудники полиции. Мы в числе первых, кого завтра будут допрашивать.

– Тогда встретимся на допросе. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. – Она проводила его долгим взглядом. Затем осторожно вздохнула и пошла вниз, на свой этаж.

Дронго прошел по коридору к своему номеру. Остановившись у двери, он оглянулся. Коридор был пуст. Зайдя в номер, Дронго запер дверь на замок и цепочку. После чего начал медленно раздеваться. Сегодняшний день оказался богатым на события. Через полчаса он уже спал спокойным крепким сном.