Крах лицедея
Шрифт:
Глава 8
Утро не предвещало хорошего настроения. Сотрудники полиции уже начали допросы, вызывая по очереди служащих отеля. Дронго спустился к завтраку раньше всех, когда в ресторане еще никого не было. Постепенно начали подтягиваться остальные.
Ямасаки появился, одетый в белую тенниску и белые брюки. Он кланялся знакомым и все время молчал. Карраско не вышел к завтраку, потрясенный вчерашним убийством. Тургут Шекер оделся в длинные светлые брюки и полосатую майку с названием турецкого футбольного клуба «Галатасарай». Галиндо спустился
– Доброе утро. У вас свободно? – спросила она.
– Конечно, садитесь, – он поднялся и подвинул ей стул.
– Спасибо, – она села и поставила перед собой тарелку. Легким жестом поправила волосы. – Вы знаете, что комиссар и следователи уже начали допросы свидетелей?
– Знаю, конечно. Я обратил внимание на суету утром в отеле. Все шокированы случившимся. Надеюсь, остальные ценности Карраско уже спрятаны?
– Разумеется. Вчера их сдали на хранение в дирекцию. Карраско решил сразу же уехать, как только полиция позволит ему покинуть отель. Он в ужасном настроении. Ему ведь еще предстоит объясняться со своими коллегами, как получилось, что Исаак Рочберг, прибывший в Нуово Санкти Петри по его вызову, оказался убит.
– Когда найдут убийцу, все разъяснится, – возразил Дронго. – К тому же в их среде нет ничего важнее драгоценных камней. Все остальное – мелочи. Даже убийство коллеги не может выбить из колеи ювелира, для которого самое главное в жизни – его камни и его доходы.
– Возможно, – согласилась она, – но на репутации Карраско убийство Рочберга все равно скажется. А в среде ювелиров репутация так же важна, как и их мастерство. И доходы, – сказала она, чуть подумав.
Дронго улыбнулся.
– Ну вот, вы уже со мной соглашаетесь, – мягко сказал он. – Вас сегодня допрашивали?
– Откуда вы знаете?
– Догадался. Вы вошли в зал с очень озабоченным видом. И вместе с Бернардо, у которого было помятое и небритое лицо. Значит, вас вызывали вместе. Бывшего полицейского – начальника охраны компании Карраско и сотрудника Интерпола, который случайно оказался на месте происшествия. Или не случайно, смотря по тому, что вы им сказали.
– Я объяснила, что оказалась здесь не случайно. И подтвердила, что являюсь сотрудником Интерпола, – кивнула Петкова, – а вам самому не кажется, что вы тоже должны рассказать сотрудникам полиции о себе. Ведь вы один из лучших экспертов-аналитиков в мире, если не самый лучший. И предложить свои услуги?
– Нет, – сказал Дронго, – это было бы неправильное решение. Вчера вы попытались объяснить полицейским, чем я занимаюсь, а какую реакцию встретили? Мягко говоря, – непонимания и отчуждения. Сотрудникам полиции любой страны не нравится, когда рядом оказывается некий «умник», который пытается провести собственное параллельное расследование.
– Наверное, вы правы, – тихо сказала она, – будет лучше, если вы сумеете составить свое независимое мнение о каждом из подозреваемых. Как вам вчера понравился Геддес?
– Вы же все видели сами, – по лицу Дронго скользнула тень. – Не соблюдающий норм журналистской этики, непорядочный, невоспитанный и недисциплинированный английский «джентльмен». Они с Эрендирой Вигон примерно одного типа. Кажется, их называют «мусоросборщиками».
– Он вам не понравился, – усмехнулась Петкова, – это я поняла. А как остальные?
– У меня пока мало исходного материала, чтобы сказать о них что-то конкретно… Антонио Виллари несчастный человек. Нацумэ Ямасаки слишком скрытный. Галиндо, с которым я приехал на юг, вроде бы, наоборот, открытый и веселый, но я не знаю, что стоит за его общительностью. Мачадо злопамятен, Тургут Шекер с его бурным прошлым – тоже довольно «темная лошадка»… В общем, с каждым из них мне нужно поговорить, прежде чем составить объективное мнение.
– Поговорите, – согласилась она, – и учтите, что один из ювелиров может быть совсем не тем человеком, за которого мы его принимаем.
– Вчера мы уже об этом говорили. У вас есть данные на типа, которого вы ищете?
– Конечно, есть. Но он мог сделать пластическую операцию, и у нас нет никакой гарантии, что он приедет сюда со своим прежним лицом.
– Рост, – возразил Дронго, – он мог изменить внешность, но не мог поменять рост. Какой у него рост?
– Судя по нашим данным, чуть выше среднего. Во всяком случае, вы и высокий Тургут Шекер можете быть вне подозрения.
– Тогда Мачадо тоже отпадает, ведь не отрезал же он себе ноги, – пошутил Дронго.
– Да, – согласилась она, улыбаясь. – И кто же остается?
– Галиндо и Ямасаки. А кроме того, Карраско, Бернардо и Антонио.
– Антонио слишком молод, – возразила она, – а Карраско достаточно известен. Что касается Бернардо, то его многие полицейские знают в лицо. Тогда только двое. И то при условии, что наш подопечный все же рискнул появиться в этом отеле. Вполне вероятно, что его здесь нет. А на вчерашнее преступление решился кто-то из ювелиров.
– Все может быть, – согласился Дронго. – Как хорошо, что у меня не его рост, иначе вы бы и мне не доверяли.
– Я бы доверяла вам в любом случае, – улыбнулась она, – будь вы даже ростом с Мачадо.
– Приятно слышать. Значит, мне нужно побеседовать еще раз с Галиндо и попытаться разговорить Ямасаки. Хотя, по-моему, легче разговорить какой-нибудь памятник. Японцы – непостижимые мастера спортивных единоборств и разговоров. Их невозможно ухватить, они постоянно ускользают от вас. Наверное, в Токио я бы не сумел жить.
– Вы забыли упомянуть сеньору Ремедиос, – напомнила Петкова, – или она вне подозрений?