Крах проклятого Ига. Русь против Орды (сборник)
Шрифт:
У Пересвета промелькнула мысль, что он теперь сам как кабан, убегающий от охотников. Слуги барона Райнварта не отстанут от него, пока не рассчитаются с ним за смерть своего господина.
Блуждания по лесу вывели Пересвета к другому болоту, покрытому зарослями ивы и камыша. Изменив направление, Пересвет двинулся в обход болота. Он не прошел и двухсот шагов, как наткнулся на двух кнехтов, которые явно искали его. Пересвет бросился на немцев, понимая, что для бегства сил у него уже не осталось. Один из тевтонцев скрестил с Пересветом свой меч, а другой принялся трубить в медный изогнутый рог, подавая сигналы своим. Где-то в отдалении хрипло прозвучали протяжные сигналы другого
Немец, сражавшийся с Пересветом, оказался неловким рубакой. Пересвет зарубил его без особых затруднений, потом он мечом пронзил трубача, пригвоздив того к стволу дуба. Тевтонец выронил из рук медную трубу и умер, стоя у дерева, с выпученными глазами и разинутым ртом.
В какой-то момент Пересвет ощутил себя зверем, которого обложили загонщики. Он метался по дубовому лесу, всюду сталкиваясь с тевтонцами, которые вырастали перед ним как из-под земли. В Пересвета летели дротики и стрелы, его меч то и дело с лязгом сталкивался с вражескими клинками или громыхал по неприятельским щитам и шлемам. Враги теснили русича, они были повсюду. Вражеский круг вот-вот должен был сомкнуться вокруг Пересвета. Дабы не угодить в руки крестоносцев, Пересвет вновь устремился к болоту, шелестящие камыши которого укрыли его от вражеских глаз.
Продираясь через камышовые заросли, Пересвет слышал, как у него за спиной на твердом берегу мечутся тевтонцы, ругаясь и споря между собой. Кнехты и оруженосцы не горели желанием преследовать Пересвета по болоту, хотя рыцари приказывали им это. Наконец несколько тевтонцев решились спуститься в болото. Подбадривая друг друга громкими голосами, немцы гуськом двинулись через камыши по следу, оставленному в этих дебрях Пересветом.
Когда камыши остались позади, Пересвету пришлось пробираться по качающейся у него под ногами вязкой почве. При этом вода доходила ему до груди. От холода Пересвета колотила сильная дрожь. Каждый шаг он делал с обмирающим от страха сердцем. Если студенистая земля вдруг провалится у него под ногами, то ему будет не выбраться из этой ужасной ловушки. Тяжелая кольчуга, сапоги и пояс с мечом и кинжалом утянут Пересвета на самое дно болота. Сам того не сознавая, Пересвет стал шепотом просить Богородицу и Отца Небесного не оставить его в этой беде, не дать ему сгинуть в холодном болоте.
Увидев впереди небольшой островок, на котором росли тонкие осины, Пересвет рванулся к нему, загребая воду руками. Выбравшись на остров, Пересвет бессильно рухнул в густую осоку. Голоса немцев в камышах постепенно затихли. Убоявшись предательской топи, тевтонцы повернули обратно к берегу.
Пересвет не знал, сколько времени он пролежал на островке в полубеспамятстве. Оторвав голову от осоки, он заметил, что вечерние сумерки окутали все вокруг смутными неясными тенями. С трудом поднявшись на одеревеневшие ноги, Пересвет мысленно приказал себе идти дальше через болото, не видя иного пути к спасению. Он нащупал маленький серебряный крестик у себя на груди под рубахой и кольчугой, вновь прося Высшие Божественные силы помочь ему спастись.
Внезапно в нескольких шагах от Пересвета прямо над кромкой водной глади возникла белая полупрозрачная фигура молодой статной женщины в длинном одеянии до пят, с покрывалом на чуть склоненной голове. Правая рука похожей на видение женщины медленно поднялась и осенила Пересвета крестным знамением.
У Пересвета холодок пробежал по спине, он невольно отпрянул назад. В белой женской фигуре и в ее одеянии Пересвету почудилось сходство с Гертрудой. Ему подумалось, что это, наверно, душа Гертруды прилетела сюда с небес, услышав его мольбы о помощи.
– Ты ли это, Гертруда? – дрожащими
Горячие слезы хлынули из глаз Пересвета, покатившись по его щекам.
Белая, как туман, женская фигура плавным жестом руки поманила Пересвета за собой. Пересвет с изумлением увидел, что эта невесомая фигура медленно плывет по воздуху над водой, удаляясь от острова.
Пересвет почувствовал, как некая неукротимая сила сдвинула его с места, направив вслед за удаляющейся призрачной женской фигурой с наброшенной на плечи длинной мантией. Пересвет шел через болото, не глядя себе под ноги, так как его взгляд был прикован к той, что плыла впереди него по воздуху. И странное дело – там, где проплывала эта прозрачная женская фигура, глубина болота едва доходила Пересвету до колен. Едва нога Пересвета ступила на твердую землю, как неясное белое видение растаяло в воздухе, словно его и не бывало.
– Где ты, Гертруда? – воскликнул Пересвет, вглядываясь в темноту между деревьями. – Благодарю тебя за спасение! Я никогда не забуду тебя!
Глава восьмая
Будивид
Едва увидев отца, Пересвет сразу почувствовал, что в нем произошла резкая перемена. Отец держался с ним не просто холодно, но даже неприязненно. Пересвет мигом сообразил, что в его отсутствие случилось что-то неладное в отчем доме и в душе его отца. Лишь в этот миг Пересвету стало понятно странное выражение лиц дворовых слуг, встретивших его у ворот терема и на теремном крыльце: его тут явно не ждут!
Видя, что отец не собирается обнять его, Пересвет прошелся по просторной светлице от окна к окну, комкая в руках шапку. В этом тереме прошло детство Пересвета, здесь ему все было до боли знакомо!
– Что же, батюшка, и сесть мне не предложишь? – после долгой паузы промолвил Пересвет, повернувшись к отцу. – Иль ты совсем не узнаешь меня?
Боярин Станимир Иванович небрежно указал рукой на стул, сухо обронив:
– Присаживайся, сыне.
Однако Пересвет сел не на стул, а на скамью у окна.
Станимир Иванович опустился на эту же скамью, глядя то в пол, то в потолок и всячески избегая встречаться взглядом с сыном.
– Что стряслось, отец? – напрямик спросил Пересвет. – Почто ты мне не рад? Меня ведь два года дома не было.
– Чему тут радоваться, сынок, – скорбно произнес Станимир Иванович. – Опозорил ты род наш! Седины мои осрамил!
– Да молви ты толком! – рассердился Пересвет. – В чем я виноват перед тобой?
– А ты не ведаешь? – Станимир Иванович желчно усмехнулся, хлопнув себя ладонью по колену. – В сечах ты был храбр, сын мой, ничего не скажешь, но как угодил ты в плен к тевтонцам, так тебя словно подменили. Размяк ты душой, и смелости в тебе поубавилось. Снюхался ты с тевтонцами, даже монахиню немецкую себе в наложницы взял. Эх, сынок, разве ж для этого я тебя растил и лелеял!
Из груди Станимира Ивановича вырвался тяжелый горестный вздох.
– Ну, был я в плену у тевтонцев, приглянулась мне там одна монахиня. Что тут такого постыдного? – Пересвет недоумевающе пожал плечами. – После битвы на реке Рудаве немало русичей и литовцев в немецкий плен угодило. Всех пленников тевтонцы за выкуп на волю отпустили, лишь за меня выкуп не поступил. Батюшка, почто ты отказался заплатить крестоносцам серебро за мое освобождение, неужто денег пожалел?
– Сын мой, не вали с больной головы на здоровую! – резко бросил Станимир Иванович. – Я был готов выкупить тебя из неволи, но ты сам известил меня письмом, в коем сообщил, что решил принять веру латинскую и навсегда остаться у немцев.