Красавчик Саша
Шрифт:
Власть придержащие в целях своей же безопасности и уберегли префекта Жана Кьяппа от уголовного преследования. Он улизнул и от правосудия, и от возмездия, хотя намереваясь взмыть вверх, как бескомпромиссный борец с воровством, которое безмерно ослабляло Францию, этот борец сам в итоге и оказался вором, и каким еще вором!
На этом, как я полагаю, в изложении грандиозной аферы Александра Стависского, буквально сотрясшей некогда всю Францию, можно поставить точку, а вернее всего — многоточие.
И совсем уже последние
Отправляясь в свое последнее путешествие — в Шамони, Стависский упорно и неотступно надеялся, что многократно облагодетельствованные им высочайшие чины Третьей республики вот-вот протянут ему руку помощи. Но напрасно он рассчитывал на благодарность своих клиентов — от него отвернулись буквально все те, которых он совсем еще недавно осыпал дождем из чеков.
Да, и последняя деталь, очень даже немаловажная.
Когда парижский адвокат намекнул Стависскому, что тот должен непременно бежать, ибо ему грозит 20 лет каторги, Саша тут же вытащил свою банковскую книжку — и на корешках, оставшихся от оторванных чеков, вписал все имена своих высокопаставленных клиентов, отдав это сокровище на сохранение адвокату. Александр полагал, что эта мера защитит его.
Не помогло, увы. Как только он покинул кабинет адвоката, тот бросил эту банковскую книжку в огонь своего роскошного камина. Адвокат видно решил, что с уничтожением корешков Стависский уже становится не опасен. Но зачем это нужно было адвокату, он ведь должен был защищать интересы своего клиента?!
А действовал адвокат, как я узнал, не по своей воле, а по указанию лиц вышестоящих.
Скандал вокруг Александра Стависского к тому времени просто гигантски разросся, превратясь, по сути, в главную и единственную новость Третьей республики. В таких условиях подать руку помощи «красавчику Саше» означало бы для членов правительства и депутатов полнейшую катастрофу и откровенный позор. Означало, что они будут замараны еще больше, ибо, помогая Стависскому выпутаться, власти решительно и определенно подтвердили бы, что они все последнее время находились на содержании у знаменитого афериста.
Для них логичнее, проще, безопаснее было убить его, чем вытаскивать из беды. Проще убить и тем спасти свои пошатнувшиеся репутации, ведь тогда он уж точно станет нем как рыба и не сможет сболтнуть лишнего.
А ежели все-таки Александр Стависский сам выстрелил себе в правый висок, как безапелляционно гласила официальная версия, то это было по-настоящему выгодно, в первую очередь, опять-таки тем, кто на тот момент заправлял в Третьей республике. Членам правительства и многим депутатам, судя по всему, казалось, что смерть Саши спасет их, удержит на плаву, у вершин власти — ан, нет: не спасла, не удержала — позор покрыл их всех.
Более того, именно исчезновение и гибель Стависского, собственно говоря, и привели к падению правительства радикалов.
Приложение
Письма
В августе месяце 1964-го почта доставила мне письмо от человека, о котором я много знал, но никогда не был знаком лично.
Мне написал сам… Жан Кьяпп, бывший префект Парижа. Приведу полностью этот уникальный документ.
Ж.С.
10 августа 1964 года
Париж
Письмо первое
Месье!
Как мне стало известно, вы на протяжении многих лет с непостижимым упорством собираете досье по делу печально известного некогда афериста Стависского.
Я лично не понимаю, зачем стоит ворошить то, что быльем поросло. Совершенно не понимаю. Но раз вы решили, то, видимо, имелись у вас на то основания, для вас самого уважительные.
Но вот, что вызывает мой решительный протест, так это то, что вы придаете какое-то особое значение нелепым россказням обо мне и о моих действиях той поры, когда я был префектом Парижа.
Уверяю вас: я НИКОГДА не имел никаких отношений с финансовым аферистом Александром Стависским и тем более я никогда не принимал от него никаких подношений, в том числе и чеков на гигантские суммы. Прошу это принять к сведению и непременно учесть в ваших криминологических «разысканиях».
И я в любом случае против того, чтобы так называемые «разыскания» ваши когда-либо были преданы тиснению в печати, даже самым мизерным тиражом. Предупреждаю, что в противном случае я буду вынужден инициировать против вас, месье Ж.С., самое настоящее полицейское преследование. Я рассчитываю на ваше благорозумие и надеюсь, что вы не принудите меня к столь крайним мерам.
Жан Кьяпп, экс-префект Парижа
Что интересно в первую очередь в вышеприведенном письме?
Во-первых, оно написано с нескрываемым раздражением, а во-вторых, что ни слово — все там неправда.
Близость Александра Стависского к префекту Парижа Кьяппу широко известна и документально подтверждена: сохранились-таки корешки еще одной чековой книжки Стависского и там многократно значится роспись Кьяппа.
Ж.С.
Я никак не отреагировал на ворчание экс-префекта, и через месяц я получил от него второе послание, которое уже, на мой взгляд, находилось просто за гранью приличий. Привожу и этот текст, не делаю ни одной купюры.
Ж.С.
11 сентября 1964 года
Париж
Письмо второе
Месье!
Как я понимаю, вы решили не отвечать мне — человеку заслуженному, отдавшему все свои силы борьбе с закоренелыми преступниками и врагами Франции, врагами республиканских начал.