Красавчики из френдзоны

Камински Аделина

— Не расскажешь? — попытала счастья еще раз.

— Эх, — вдохнул парень. — Не расскажу.

— Я опять невидимка, да? Э-э-эй, Ойя? — помахал Миши маленькой загорелой ручкой перед лицом файера.

Тот лишь плечом поводил, посмотрел куда-то сквозь мальчишку, и мы продолжили играть в настольную игру. Дурацкую. Про змей и лестницы.

Фишка террера до сих пор стояла на старте. Рин вернул ее туда, когда игра в невидимку началась, несмотря на

слезливые заверения Миши, что вон он, тут. И что он никуда не девался. Честное-пречестное слово.

Я смысла этой игры не понимала. Не понимала, почему не обращать на Миши внимание это смешно. Мальчишка уже спускался с домика на дереве, когда я подняла руку со стаканом лимонада.

— Только что я изобрела лекарство от невидимости!

— Оно исчезнет через пять секунд! — вставил Рин очередную палку в колеса младшему.

Буквально подлетев к стакану, Миши вырвал его из моих рук и едва не захлебнулся, пытаясь осушить содержимое залпом. Сладкая вода стекала по подбородку, капала на пол, пока Ойя с Рином покатывались со смеху.

Глава 2. Обман или везение?

Всю следующую пару мы с Миши провели в медицинском кабинете. Я зашивала его пиджак, разошедшийся по швам в нескольких местах. Считала себя ответственной за приключившееся, да и за террера было обидно.

Парень сидел передо мной на кушетке, свесив ноги, опершись руками на матрас и уставившись в пустоту. Солнечные лучи, падающие из приоткрытого окна, скользили по каштановым локонам, зайчиками играли на выдающихся ключицах.

Улыбнувшись каким-то своим мыслям, Миши взглянул на меня. Взгляды встретились, задержались, и мне стоило больших усилий вернуться к иголке с ниткой.

Переключусь на мысли более насущные. После занятий необходимо посетить «Белорозу» вместе с ребятами. Увидеть вечерний выпуск новостей и направить друзей на верный путь изначально. Без глупых угадаек. Если еще и точное время выбрать, услышим крик Фабричио, найдем улику — прядь белых волос.

— Дельфина? — лицо Миши очутилось прямо перед моим.

Вздрогнув, выронила и пиджак, и иглу, но быстро опомнилась и вернулась к шитью.

— Да? — как бы между прочим зыркнула на парня.

— О чем ты думаешь? Ты такая хмурая. Можешь не заниматься этим, если не хочешь. Я ведь…

— Всё нормально. Это я о своем.

— А… ладно.

Понятие личного пространства для Миши всегда было так же свято, как гармония, спокойствие и тишина. Стоило только намекнуть, что какое-либо дело его ни в коем образе не касается, и он запросто делает шаг назад. Может, его так воспитали? С семьей Кивья я виделась очень не часто для того, чтобы сделать однозначные выводы.

— Ты мне лучше скажи, не хочешь обыграть поклонниц, м? — От посетившей голову идеи по коже пробежали мурашки.

— Обыграть?

— Ага. Вся проблема в том, что вы свободны. И каждая

из фанаток хочет стать той самой. Ну, ею. Ты понимаешь, о чем я. Парней это не касается, конечно. Но парни тебя и не донимают.

— Не совсем понимаю, к чему ты клонишь…

— Давай распространим слух, что у тебя есть девушка.

Невооруженным взглядом стало заметно, как резко расширились зрачки стихийника. От страха, что ли?

— Я… это… — щеки парня зарумянились, как яблоки.

— Не говорю же по-настоящему всё делать. Подыграй. Может, тогда тебя оставят в покое, если сам не в состоянии за себя постоять.

На этот раз в меня явно вселился Рин. Он любитель странных и стыдных авантюр, а я же таким прежде не увлекалась.

Ладно-ладно. Залезла я разок в мужское общежитие. И что теперь? Клеймо на меня ставить? Даже хорошо, что Карамелита нашу вылазку не помнит.

— Покажи уже всем, что ты мужик, — сунула под нос мальчишки крепко сжатый кулак. — Чтобы Дельфине за тебя стыдно не было.

Ну и что он мог мне ответить? Повести носом из стороны в сторону, как кролик, и опустить голову. Умилительное зрелище по сравнению с извечной каменной физиономией Ойи и хитрым оскалом Рина.

Так. Не о тех вещах я думаю. Не о тех.

— Как-то так! — завершив работу по восстановлению предмета одежды, подняла пиджак на вытянутых руках.

Мда… Один рукав получился выше другого, а шов на плече напоминал белую жирную гусеницу. Готова поспорить на что угодно, тетка Ингрид отлупила бы меня этим пиджаком по всем особо мягким местам.

— Спасибо. — От искренней благодарности Миши навернулись слезы. — Спасибо, что позаботилась.

Он взял пиджак, положил себе на колени и медленно, словно во сне, провел по ткани кончиками пальцев.

— Миши?

Сейчас ткань оказалась зажата в крепкой хватке. Тонкие загорелые пальцы белели на глазах.

— Сам не знаю почему, — сипло проговорил парень. Глаза его заблестели, нижняя губа задрожала. — Почему я всю жизнь терпел такое отношение. И до сих пор… Мне трудно. Трудно принять оборону. Ни о какой обороне в сторону того, кто стоит над тобой, не может быть и речи. Наверное, ты единственная, кто… кто всегда держится со мной на равных.

Оторвавшись от созерцания пиджака, террер поднял на меня глаза. Крупные слезы скатывались по его подбородку, капали за ворот рубашки, на острые ключицы, растворялись в белой ткани.

Я не понимала, что мне сделать или сказать для того, чтобы успокоить его. Не нашла лучше варианта, чем присесть к нему на кровать, обнять и прижать к себе. Плечо мое моментально пропиталось слезами, а к ним добавились судорожные всхлипы.

После реальностей брутальных Ойи и Рина, в присутствии раскисшего Миши я выпала в осадок. Мне хотелось сделать что-нибудь, а что именно — понятия не имела. Наши переживания были слишком схожими, чтобы в полной мере оказать терреру поддержку.

Однако казалось, что она ему не особо нужна. Иногда достаточно просто быть рядом в нужный момент…