Красавица для Чудовища

Андерсон Диана

И она резко замолчала. Ее лицо стало хмурым.

— В общем, еще спасибо мне скажешь за нужные слова, — резюмировала она. — Пару годков и отправится твой муженек на тот свет, а все бабки перейдут к тебе. Альберт Михалыч свою невестку точно не обидит, — выпалила она.

— Он не такой старый, — виновато протянула Агата, глядя на меня.

— Дело не в его возрасте…

— О чем ты говоришь? — почувствовав, как мои руки затряслись, прерывисто спросила я.

— Ну, — выдохнула Алиса. — С таким диагнозом как

у Михаила, — равнодушно продолжила она. — Долго не живут.

— С каким диагнозом? — непонимающе спросила я. Агата кашлянула и тихо буркнула что-то себе под нос, толкая локтем сестру.

— Тебе не сказали еще? — она посмотрела на Агату. — Подожди, а из-за чего тогда ты парилась? — Алиса непонимающе повела бровью.

— Насть, прости пожалуйста… — Агата шмыгнула носом, и отвернулась.

— Мне сказали, что у него шрамы по всему лицу, — протянула я, глядя на среднюю сестру. — И ожоги. Что с ним еще такое? — глядя на обеих сестер по очереди, спросила я. — Скажите!

Агата нервно теребила манжету на блузке опустив голову, а Алиса покачала головой.

— Капец, — выдохнула Алиса. — Кто ж меня за язык-то тянул…

— Алиса, не молчи пожалуйста…

— Я его не видела уже много лет, — сказала она. — Но, говорят, он не может ходить после того случая, — тихо добавила сестра, озираясь по сторонам. — Шрамы и ожоги — это вообще мелочи. — Алиса запнулась, отворачиваясь в сторону.

— Что? — я отчаянно посмотрела на сестру, еле сдерживая слезы. — Как это так?

Оказывается, после той трагедии, в которой погибла семья Михаила — мужчина с трудом выжил. Теперь же, со слов его знакомых, он не мог самостоятельно передвигаться и сидел целыми днями дома. Конечно мне стало его безумно жаль, но все же, каждому из нас присущ эгоизм. Поэтому Соколовский и решил поженить нас — какая девушка добровольно бы вышла замуж за такого мужчину? Если его инвалидность — это правда, и мы все же поженимся — то я навсегда останусь сиделкой своего мужа. По крайней мере, до конца его жизни.

— Повторюсь, — грозно добавила сестра. — В этом есть свои плюсы.

— Какие? — отчаянно проговорила я.

— Все наследство точно перейдет тебе, — поучала старшая сестра. — Не будешь ты у него никакой сиделкой, — нервно закатив глаза снова, выдохнула она. — У них поверь мне, полно денег, чтобы содержать всю клинику у себя дома. — Выйдешь замуж и можешь спокойно гулять со своими друзьями, — ее голос был таким звонким и циничным, что хотелось выть на стену от обиды. — С этим облезлым Димкой, по которому ты сохнешь. — добавила Алиса.

— Я по нему не сохну, — захныкала я, стирая слезы.

Он мне просто нравится, но даже на это теперь у меня нет права.

— Мне это не нужно…

— С Мишей то у тебя вряд ли что-то будет, — хихикнула Алиса. — Ну ты понимаешь, о чем я, — мои щеки начали гореть от смущения и беспардонности старшей

сестры. Боже. — Наконец-то хоть тусоваться начнешь, и папа тебе больше не запретит.

— Алиса, что ты такое говоришь, как тебе не стыдно! — встрепенулась Агата, пораженно уставившись на старшую сестру.

— А что, плакать что ли? Если другого выхода нет… — повторила Алиса, жуя лист шпината.

— Зачем ты мне все это говоришь? — тихо произнесла я, глотая слезы.

— Настюш, извини, — наконец-то сказала она. — Я действительно думала, что тебе уже обо всем известно.

Отодвинув стул с шумом, я встала из-за стола и направилась в свою комнату. Слез больше не было. Агата, пришла поддержать меня, а Алиса уже сотню раз извинялась за свой длинный язык.

— Сестренка, — всхлипнула Агата, обнимая меня. — Мы что-нибудь обязательно придумаем.

Глава 3

Анастасия

Сославшись на недомогание, я и на следующий день отказалась ехать за свадебным платьем. Вся эта предсвадебная суматоха раздражала меня до тошноты, отчего через день я все-таки на самом деле слегла с простудой. Варвара Степановна суетливо порхала над моей кроватью, пытаясь сбить температуру, но все было тщетно и на следующий день пришлось вызвать скорую помощь.

— Как давно у нее не спадает жар? — спросила медсестра, прикладывая тыльную сторону ладони к моему лбу. Она посмотрела на термометр и обомлела. — Тридцать восемь и два, — хмуро покачав головой, женщина потрясла прибор.

— Батюшки, — Варвара Степановна приложила ладонь к сердцу. — Со вчерашнего вечера. Девочке быстро стало плохо, хотя она и из дому-то не выходила. Где она могла эту заразу подхватить?

Медсестра повела плечами, а затем снова прикоснулась ладонью к моему лбу. Я тяжело вздохнула, ощущая тягучий жар, распространившийся по телу.

— Питаешься как? — спросила она у меня.

— Нормально, — пискнула я, выдыхая.

— Еще что-нибудь беспокоит?

Я покачала головой.

— Иногда у молодежи такое бывает от переутомления, — женщина повернулась к кухарке. Конечно же переутомление, ведь я превратилась в один сплошной комок нервов из-за этой свадьбы. — Давайте ей ибупрофен, бульончику куриного сварите. Побольше жидкости в общем, — медсестра записывала рекомендации на бумаге.

В комнату вошла обеспокоенная Агата: сестры не было дома, она отвозила детей к их бабушке.

— Если температура не снизится, — объясняла она. — Укольчики назначим.

Терпеть не могла с детства уколы, и от одного упоминания меня сильнее бросило в жар.

— Настюш, ну как ты? — обеспокоенно протянула Агата, касаясь моей щеки. Я попросила у сестры зеркало, чтобы посмотреть на себя: слипшиеся волосы, раскрасневшееся, покрытое испариной, лицо.

— Знобит немного, — вздрогнув, я натянула одеяло повыше.