Красавица и игрок
Шрифт:
Врывается Мелинда, рыжие волосы закручены наверх, на ней обтягивающее зеленое платье. Я вдыхаю. Черт возьми. Она хорошенькая.
Но немного зла.
— Тренер Смит? У вас есть минутка? — ласково зовет она, игнорируя меня, когда подходит к нам.
— Хм, — исходит от него.
— Я испекла для тебя пирог. С орехом пекан. Я написала на нем твое имя в комнате отдыха для персонала. Я помню, ты сказал это твой любимый… — Она одаривает его сияющей улыбкой и касается его руки. Он облегчает это.
— Ах.
Я пожимаю плечами. Что он хочет, чтобы я с этим сделала? Если наш поцелуй не сработал, тогда у меня нет решений. Я не могу целовать его каждый раз, когда мы ее видим.
— Почему ты здесь? — наконец спрашивает она меня, ее ресницы прикрывают ее пристальный взгляд, когда он перебегает с меня на Ронана.
— Я буду преподавать английский.
Ее нос раздувается.
— Ох. Ты замещаешь преподавателя, пока они не смогут найти никого другого. — Она посылает мне натянутую улыбку. — Я преподаю английский. Если тебе понадобится какая-либо помощь, дай мне знать. У меня степень магистра по английской литературе.
— Конечно, — говорю я. — Спасибо за предложение. Это очень любезно с твоей стороны.
— Всегда пожалуйста, — говорит она сладким тоном, затем проходит мимо нас.
— Ни за что в жизни я не спрошу ее, — бормочу я.
Губы Ронана кривятся.
— Но она была такой милой. И ты тоже.
— Южные девушки рождаются милыми, но они не всегда это имеют в виду. Теперь, если бы она сказала благослови твое сердце, у нас могла быть драка. Все знают, что это значит. Это жалость с примесью снисходительности.
— Я узнаю все больше и больше с каждым днем, — бормочет он.
— Как тебе понравилась та женщина с ранчо из придорожного ресторана? — спрашиваю я, потянувшись к нормальному, прежде чем заговорить о работе.
— Потрясающе. Мы привязали несколько коров. Скакал на каких-то жеребцах.
— Никогда не звонил ей, да?
— Нет.
Звенит звонок на перемену в классе, и другие преподаватели спешат в офис и по коридору, примыкающему к нам, который соединяет другие кабинеты.
У меня перехватывает дыхание, когда входит Эндрю, затем идет к нам, опустив голову, с бумагами в руках. Я пожираю его глазами: короткие грязно-светлые волосы, квадратный подбородок, ямочка, смягчающая угловатую линию подбородка. Он одет в брюки и полосатую рубашку, у него широкие плечи, стройное и мускулистое телосложение.
Его губы изгибаются в знакомой манере — так он обычно делал, когда его забавляли, — и моя грудь ощущает прилив эмоций, большинство из которых я не могу определить. Моя рука тянется и сжимает руку Ронана.
Он накрывает это своей рукой и сжимает меня.
— Не позволяй ему видеть, как
— Это еще одна китайская военная стратегия? — Я тяжело сглатываю, не двигаясь. Ещ е нет. Я не видела его почти девять лет. Я пропустила наши встречи через пять и десять лет, и когда я записывала Сабину на занятия в этом году, мы пришли пораньше и сразу же ушли. Я имею в виду, я знала, что, вероятно, столкнусь с ним в какой-то момент на школьном мероприятии, но я отодвинула это на задний план. Мне нужно было сосредоточиться на других вещах.
Кто-то зовет его по имени, и Эндрю поднимает глаза, видит меня и останавливается как вкопанный. Его рот открывается.
— Нова? — Шок окрашивает его голос. Он бросает взгляд на Ронана, его брови хмурятся, затем снова на меня. — Что ты здесь делаешь?
Конечно, я уверенная в себе девушка; я обеспечила себя в городе, завела друзей, работала не покладая рук и жила счастливо. Я несколько раз впадала в безумное увлечение и выходила из него — поверхностное чувство, в основном со спортсменами, эти отношения, которые легко приходят и уходят. Но…
Он причина, по которой я скрывала маленькую частичку себя от каждого мужчины. В моем сердце нет доверия, и часть меня специально выбирала рискованные отношения, зная, что они закончатся так, как я ожидала, и пока я знала, что это произойдет, я не была бы опустошена. Я не удивлена, что глаза Зейна блуждали и нашли стюардессу. Я всегда знала, что он не был постоянным, потому что я не была постоянной. Я никогда не любила никого, кроме Эндрю.
Он подходит ближе, на его лице появляется изумление, и я передвигаюсь на дюйм ближе к Ронану.
В последний раз, когда я разговаривала с Эндрю, он появился в моей комнате в общежитии Нью-Йоркского университета, пропахший алкоголем, с осунувшимся лицом. Это было за неделю до его свадьбы, и он сел в самолет и полетел в Нью-Йорк. Он зашел внутрь и умолял меня вернуться.
Я потерян без тебя. Я скучаю по тебе. Я люблю тебя. Ты мне нужна. Я допустил одну ошибку. Ты не можешь простить меня? Ты та, с кем я должен быть рядом.
Ты мое солнышко. Мы не можем позволить им разлучить нас…
Мы сидели на моей кровати, пока он излагал свои проблемы. Мы выросли вместе, он полюбил меня с момента нашего первого поцелуя, он вырезал наши имена на дубе перед школой, он отказался от своего наследства, мы должны были быть навсегда…
Он посмотрел глубоко в мои глаза, плача, когда встал на колени и попросил меня рискнуть с ним, чтобы вернуться в УТ, и мы бы нашли способ разобраться с ребенком и Пейсли.
Я сказал да.
И когда я проснулась на следующий день, его уже не было. Преданная. Дважды.