Красавица и пират
Шрифт:
Жанна ругала себя на чем свет стоит за глупые предположения, но теперь к каждой прогулке она готовилась куда тщательнее, чем в свое время к первому появлению при дворе герцога Бретонского.
Вскоре характер их прогулок изменился. И изменился благодаря Жаккетте.
Теперь они немного отъезжали от замка и спешивались. Жаккетта, как породистая натасканная ищейка, принималась шнырять по осеннему лесу, шурша юбками по желтым листьям. Жанна и Жильбер, ведя лошадей в поводу, неторопливо шли за ней. Они тихо разговаривали о вещах, совершенно не имеющих отношения ни
Говорила больше Жанна. Выяснилось, что она старше оруженосца не только на несколько лет, но и на лавину впечатлений. Жанна рассказывала об Аквитании, о Монпеза… О том, какие удивительно зеленые листья у молодого винограда по весне… О том, как странно пахнет ветер, несущийся с Галльского океана…
Они обсуждали знаменитые, прогремевшие на весь свет турниры и совсем неизвестные, но которые запомнились им ярче всего, потому что были первыми и для Жанны, и для Жильбера.
Жанна вспоминала герцогский двор в Ренне и рассказывала Жильберу, какие печальные глаза у Анны Бретонской. И как смешно проходила ее свадьба по доверенности с Максимилианом Австрийским.
И какой замечательный конь ждет ее на конюшне Аквитанского отеля, настоящий боевой жеребец из Неаполя, на котором ее отец не знал поражений на турнирах!
И что, по слухам, на чердаке отеля есть приведение, а на соседней улице живет настоящая колдунья. То есть жила. Жанна рассказывала и изредка поглядывала на своего спутника. И всякий раз удивлялась: ну надо же, такие светлые волосы и при этом темные, как маслины, глаза…
… А лицо худое, скулы так и торчат над впадинами щек, и светятся удивлением и еще чем-то темные глаза под светлой задорной челкой.
Жаккетта, не обращая на них внимания, трудолюбиво прочесывала лес. Она искала грибы или растения, способные значительно расстроить чье-нибудь здоровье. Проще говоря, ядовитые. Так, из чистого любопытства. Чтобы расширить кругозор. Правда, правда…
Одна из таких прогулок завершилась не вполне обычно.
Жаккетта, оставив далеко позади Жанну и Жильбера, шла меж дубов, развлекаясь тем, что, набрав подол желудей, швыряла их в выбранную мишень. Ничего отравляющего не попадалось, даже волчьих ягод или поганок. Не лес, а черт-те что! Впрочем кое-что ядовитое нашлось. Но совсем не то, что было нужно.
Под дубом стоял, молчал и скверно улыбался Волчье Солнышко. А должен был быть совсем в другом конце своих угодий. Улыбался, к слову сказать, может быть, он и невыразимо очаровательно, да. вот только у Жаккетты на душе стало так тошно, как давно не бывало.
– Господин виконт! – заорала она на весь лес, чтобы те, позади; знали, какой ядовитый гриб на их голову черт послал, – Вы прячетесь? А я вас все равно вижу! А что вы тут делаете?
– Жду вас, громкоголосая моя госпожа Нарджис! – Виконт отлепился от дерева и прилепился к Жаккетте. – Зачем же вы так орете?
Стиснутая в его объятиях, Жаккетта горько порадовалась, что благодаря разнице в росте макушкой она попадает виконту ровно в подмышку. Если настойчиво смотреть в землю, глядишь, и удастся избежать поцелуев в губы, а в
– От счастья… – буркнула она.
– А о чем вы думали, когда швыряли желуди? – прижимал ее к себе Волчье Солнышко.
– Считала свои грехи!
С видом, словно всходит на костер, приблизилась Жанна. Она была не то что бледная, а белая как мел.
– Доброе утро… – тихо сказала она, глядя на опавшие листья.
– Жильбер, лошадью займись! – коротко приказал оруженосцу Волчье Солнышко. – Милые дамы, а ведь я, не жалея коня, мчался сюда, чтобы вас обрадовать.
«Все готово для восточных оргий…» – одновременно подумали Жанна и Жаккетта.
– Я наконец-то решил, в каком качестве вы будете сопровождать меня в плавании по жизненному морю.
– В качестве галеры, – мрачно сказала Жаккетта.
– Несравненная госпожа Нарджис, поскольку юридически вы во Франции никто, дама Абонда [5] , я оформлю над вами опекунство.
5
Дама Абонда – фея.
– Я, слава Богу, не ребенок, нечего меня опекать! – возмутилась Жаккетта и попыталась вырваться из объятий виконта.
– А вам и не надо быть ребенком, достаточно состояния, в котором вы сейчас пребываете.
Виконт еще раз сжал Жаккетту так, что у нее дыхание перехватило, затем отпустил и шагнул к насторожившейся Жанне.
– А вам, драгоценная графиня, предстоит стать моей законной супругой. Я предлагаю вам свое сердце и прочие внутренности. Из нас получится отличная пара! – Волчье Солнышко галантно поцеловал ей руку.
– Это не самая удачная идея… – с усилием сказала Жанна. – У меня практически нет ни земель, ни доводов. Зачем вам мезальянс? Ваша родня не одобрит подобного брака.
– Милая госпожа Жанна, какие земли, какие доходы? Я, слава Богу, не бедствую, а мои родственники давно привыкли к моему образу жизни и надеются на Бога. «Надежда» – их фамильный девиз. Это первое радостное известие. Нести приятные вести поистине сладостное занятие. Сегодня вечером наконец-то я торжественно введу вас, драгоценные мои жемчужины, в ваш восточный дворец.
Обратный путь в замок прошел при гробовом молчании.
– Нет, ты хоть поняла, что он собирается сделать? – спросила Жанна Жаккетту, когда они вошли в комнату.
– Какую-то гадость… – мудро сказала Жаккетта. – Только, что именно, не пойму. Какой подвох в опекунстве и замужестве?
– А такой! – хрустнула пальцами Жанна. – Если сейчас мы сможем сбежать и за пределами своих владений Волчье Солнышко нам практически никто, то после этих процедур, что он намеревается проделать, будем в его власти. Он сможет вернуть нас сюда из любого угла королевства, и никто ему будет не указ. По закону, раз он твой опекун и мой супруг, он волен держать нас в Шатолу до скончания века. И если в скором времени он нас здесь уморит, никто в это дело лезть не будет.