Красавица и шпион
Шрифт:
– Мне двадцать, я, по крайней мере, так полагаю, – сказала она с подчеркнутой холодностью, сама не понимая почему.
– А день рождения вы обычно когда празднуете? – спросил он как ни в чем не бывало.
– Двенадцатого августа.
– Уже скоро, – бодро заметил он. Все ясно, пытается ее отвлечь. Сюзанна в самом деле любила праздновать день своего рождения. Хотя очередной день ее рождения не будет таким пышным, как прежние. В свой последний день рождения она устроила шикарную вечеринку для друзей и получила в подарок лошадь...
Тут
– Что, если меня зовут вовсе не Сюзанна? – Эта мысль привела ее в ужас. – Что, если папа... Джеймс Мейкпис сменил мне имя? И на самом деле я Миртл, Агнесс или...
– Или у вас блестящее, экзотическое имя? Александра, Катарина...
Внезапно она испытала легкое головокружение.
– Я могу оказаться кем угодно, – пробормотала она, обращаясь главным образом к себе. – Кем угодно!
Она почувствовала себя странно аморфной, оторванной от земли и готовой улететь в небо или испариться, исчезнуть совсем, если только в самое ближайшее время не найдет о себе хоть какие-нибудь сведения, не узнает свое подлинное имя, или имя матери, или дату рождения.
– Уж не собираетесь ли вы упасть в обморок?
Кит пристально следил за ней, но в его голосе прозвучало скорее любопытство, чем сочувствие. Похоже, он воспринимал ее, как загадочное существо, требовавшее исследования, наподобие полевок. Но Сюзанна не могла не признать, что такое отношение поддерживало ее лучше, нежели нежное участие. Каждый новый сюрприз, разочарование или удача представлялись частью увлекательной головоломки. Она быстро пришла в себя.
– И не думаю!
Он недоверчиво смотрел на нее еще несколько мгновений, а потом улыбнулся улыбкой, которая подбодрила ее лучше всяких слов, – теплой и сияющей, словно радуга.
Когда-нибудь она перестанет краснеть от его улыбки. Но пока еще не настал этот день.
Некоторое время они молча листали книги, водя пальцами по именам. Горриндж, по счастью, был маленьким городком. Но вот незадача – добрая половина женщин в этом городе носила имя Анна, и все они отличались многодетностью. Но ни одна из них не родила дочь Сюзанну.
– Имен на свете очень много, – ворчала Сюзанна. – Мери – вполне сносное имя. Или Марта. Тоже неплохое.
– Миртл, – предложил Кит, не отрываясь от книги.
– Именно, – согласилась Сюзанна. – Можно подумать, что эти люди знают только два-три имени.
Выцветшие чернила и скудное освещение заставляли напрягать глаза, сосредоточенно вглядываться в столбики имен людей, чьи жизни, сотни жизней, исчерпывались тремя-четырьмя простыми фактами: рождение, венчание, рождение детей, смерть. Несмотря на всю важность поисков, мысли Сюзанны текли в двух параллельных направлениях, вместо того чтобы устремиться в одном. Она сказала, потому что не могла больше молчать.
– «Ее трудно забыть», – произнесла она голосом Кита – бархатистым и томным. Кит оторвал взгляд от книги, которую
– Вас что-то беспокоит, мисс Мейкпис? – спросил он мягко. Как она ненавидела этот его снисходительный тон.
– Кто такая Каро? И почему вы о ней спросили?
Он снова склонился над книгой.
– Вы так спрашиваете, словно ждете, что я вам отвечу. – Ответ был рассеянным и слегка насмешливым. Окончательным. Именно это вывело Сюзанну из себя.
– Вы знаете обо мне все!
– Не совсем так: мы совсем ничего не знаем о вас.
– Вы хорошо понимаете, что я имею в виду. И у меня есть основания. Вы скрытничаете просто потому, что... боитесь вести себя по-другому. Вы от всего прячетесь.
Он медленно поднял голову.
«Беру свои слова назад», – захотелось сказать Сюзанне, потому что выражение его лица не на шутку испугало девушку. Его глаза нестерпимо ярко блеснули, голубые и раскаленные. На этот раз она вывела его из себя. По его напряженному лицу она догадалась, что сильно задела его. Возможно, даже расстроила. Она ненароком затронула в нем какую-то точку, которую он не умел защитить, и ответить мог только молчанием.
Но она не опустила глаз. Он ведь не делал этого. Когда же он наконец заговорил, Сюзанна вздрогнула. Но он произнес вовсе не те слова, которые она ожидала:
– Август 1799 года, – сказал он. – У Анны Смит родилась дочь – Сюзанна Фейт.
У Сюзанны сердце почти перестало биться.
– Что? Где? Я... я существую!
Забыв, что только что испугалась его, она в одно мгновение оказалась с ним рядом, и он посторонился, давая ей возможность прочесть запись. – А мой отец – кто он?
Кит секунду помедлил.
– Отец не указан, – мягко ответил он. Ее сразу насторожила эта выразительная мягкость, которая словно бы говорила: «Видимо, вы рождены не в законном браке, Сюзанна».
– Отца могли убить на войне! – возмущенно воскликнула девушка. Вряд ли кто-то когда-либо произносил подобную фразу с такой страстной надеждой. Кит скептически покосился на нее.
– Сюзанна Смит... Сюзанна Смит... – повторяла она новое имя. – Неплохо звучит, как вам кажется? Интересно, кто же все-таки был мой отец?
– Надо надеяться, его фамилия была Смит, – сухо ответил Кит, настроенный далеко не так оптимистично и романтично, как Сюзанна. – Вообще-то похоже на вымышленное имя. Теперь перейдем к смертям.
– Но мы же только что открыли, что я родилась! Разве не могу я еще чуточку этому порадоваться?
– Думаю, нет. В противном случае вы не успеете домой к ужину. Не стоит заставлять вашу тетушку волноваться. Значит, смотрим книги с записями о смерти.
Через двадцать минут они обнаружили, что никакие Смиты не почили в Горриндже. По крайней мере, в метрических книгах их кончина не значилась. Голова у Сюзанны кружилась от открывшихся перед ней возможностей. Это новое имя было кистью, которой можно написать всю ее жизнь.