Красавица и ветеран
Шрифт:
– Как и вам, в Дэнверсе ей показалось тесно. Она захотела повидать мир. Через шесть лет после того, как вы записались в армию, она поступила в Нью-Йоркский университет. В итоге все закончилось тем, что вам оторвало руку, а ее уволили из самой престижной газеты в стране. И вы оба вернулись домой зализывать раны.
Ашер поморщился, когда мисс Поттс со своей обычной беспощадной прямотой сравнила их судьбы. Он стиснул челюсти. Коротко взглянул на тарелку и снова поднял глаза на нее. Вот уже восемь лет, с тех пор, как он, получив «значительные» увечья, вернулся домой, мисс Поттс
– Вот только моя жизнь закончилась, когда ее только началась, – заметил он ровным голосом, приправленным доброй порцией гнева. Служа отечеству, он оказался искалечен, но по возвращении домой люди встретили его так, что первые пять лет он топил свою боль в алкоголе и бушевал круглые сутки. На протяжении всех этих мрачных лет верная и заботливая мисс Поттс не покидала его ни на день, пока он не увлекся чтением, что в буквальном смысле спасло ему жизнь.
– Ну, вы сами этого захотели.
Положив локти на стол, он подался вперед и ткнул указательным пальцем себе в лицо.
– Сам захотел? Вот этого?
Выражение ее лица осталось невозмутимым.
– Нет. Разве я про ваши увечья? Я про то, что жить отшельником вы решили сами. Это был ваш выбор.
Ему не нужно было вставать и смотреться в зеркало, висевшее над камином в позолоченной раме, чтобы понять: слово «значительные», применительно к его лицу, это еще мягко сказано. Веко его правого глаза обвисло, а вся правая половина лица представляла собой сплошное месиво шрамов. С той же стороны у него не хватало маленького кусочка ноздри, и ему приходилось не стричься, чтобы взлохмаченными волосами скрывать шрам, оставшийся на месте его правого уха. Однако никакой стрижкой было не скрыть тот факт, что его правая рука ниже локтя отсутствовала. А правая нога, тоже поврежденная взрывом, приговорила его к небольшой, но пожизненной хромоте. Когда-то красивый молодой человек превратился в монстра. В чудовище.
– Вы забыли, что произошло, когда я вернулся.
– Может быть, – сказала она, приподнимая фольгу и наклоняясь поближе к покрытым шоколадной глазурью брауни. – М-м-м…
– Вы не видели их лица, – отрывисто произнес он. – Мои друзья, люди, которых я знал всю свою жизнь, которые знали моих родителей и приглядывали за мной после их смерти… они не могли смотреть на меня. Они ахали и с отвращением отворачивались.
Все его надежды на воссоединение с обществом рассыпались в прах за пару недель. Люди повернулись к нему спиной, и Ашер, сломавшись, решил поступить по отношению к ним точно так же.
– Хм. Да, я слышала. – Она вытащила один брауни и, попробовав его, одобрительно выдохнула. – О-ох…
– Никто из них не пришел меня навестить. Им было удобнее сделать вид, что я умер, и я пошел им навстречу. Тоже притворился, что меня нет. Поэтому я хочу одного: чтобы меня оставили в покое.
Откусив еще кусочек, мисс Поттс подняла взгляд на Ашера.
– Дорогой, вы что-то сказали?
Он ударил ладонью по столу с такой силой, что стоящая напротив нее тарелка со звоном подпрыгнула.
–
Мисс Поттс и бровью не повела.
– И не думала. Просто отвлеклась на вкуснейшие брауни Саванны Кармайкл.
Он наставил на нее палец.
– Вы пытаетесь меня спровоцировать.
– Даже и не мечтаю, – сказала она, продолжая лакомиться брауни.
– Вы хотите, чтобы я позвонил ей, да? Чтобы разрешил прийти и под прикрытием интервью поглазеть на урода? Может пусть еще и камеру принесет?
– Если желаете.
Ноздри Ашера раздулись, и он сложил здоровую руку в кулак.
– Но сперва лучше бы состричь эти ваши лохмы. Так оно попрезентабельней будет, а?
– Нет, – отрезал он. – Я едва похож на человека. И не гожусь на то, чтобы воссоединиться с человеческим родом. – Они меня и не примут.
Терпение мисс Поттс лопнуло. Она отложила брауни на тарелку и вперилась своими небесно-голубыми глазами в карие, разъяренные глаза Ашера.
– Ашер Шерман Ли! Да вы больше человек, чем все они вместе взятые. Как и Саванна. Ей сейчас туго. Уж могли бы протянуть девушке руку помощи. Или вам каждый день предлагают сыграть героя?
Он стиснул зубы от такой прямоты, а мисс Поттс неожиданно подтолкнула тарелку, и та, скользнув по столу, остановилась напротив него.
– Ашер, вы хотите, чтобы ваша жизнь стала другой? Так измените ее.
Он сердито взглянул на нее.
– О, по-вашему все так просто, да?
– Только не раздумывайте слишком долго. Она девушка упорная. Не поможете вы – так она найдет кого-то другого, тут уж не сомневайтесь.
Она встала, вытерла уголки рта подушечкой большого пальца и вышла из комнаты.
Не меньше часа Ашер кипел гневом, то и дело отвлекаясь на шоколадное лакомство мисс Неудачливой Журналистки и на воспоминания о ее прекрасных карих глазах. Они округлились, когда перехватили его взгляд. И Ашер, не удержавшись, представил, как они распахиваются, но не от удивления, а от страсти, когда он…
Нет. Не смей думать о ней в таком духе. Не терзай себя. Это невозможно.
С чувством вины – он ведь не согласился на интервью, но как устоять перед домашней выпечкой, так похожей на мамину? – Ашер съел один из ее брауни. Один превратился во второй, второй в третий, после чего он, по-прежнему ощущая себя несчастным, встал на беговую дорожку. С хромой ногой было не набрать высокую скорость и темп, но упражнения, как правило, помогали ему сбросить напряжение и успокоить вызванный собственным бессилием гнев.
Но сегодня этого не произошло. Сегодня он хотел сорваться на бег, но не мог, и это его убивало. Он мечтал о девушке – такой, как Саванна Кармайкл, – изнывал от желания иметь семью и друзей, но у него никого не было. Всеми фибрами своей сломленной души он хотел снова стать нормальным человеком. Но этой мечте не сбыться. Никогда.
Он жил в изоляции, почти полностью лишенный людского общества, не по собственной прихоти, а потому что так сложилась жизнь. Верно? Верно. И никакие увещевания мисс Поттс этого не изменят.