Красавица

Джексон Мелани

Кузнец ободряюще кивнул Стивену. Тот, поколебавшись немного, надел на палец Белль грубо обработанный железный ободок, который в этот день должен был заменить обручальное кольцо. И тут же молча дал себе слово, что очень скоро заменит его другим.

— Клянусь тебе в верности, — послушно повторил он, глядя прямо в глаза Белль и надеясь — дурак несчастный! — увидеть в них радость.

— А теперь ты, девушка, — велел кузнец. — Теперь ты должна поклясться в верности своему мужу.

— Клянусь тебе в верности, — пробормотала Белль.

По ее лицу и голосу было ясно, что она едва не падает с ног от усталости.

Невозможно было поверить, что это невеста.

— Теперь вы муж и жена, — объявил кузнец. — Таков наш старый шотландский обычай, и так тому и быть.

В его заскорузлой руке блеснул кузнечный молот и с грохотом опустился на наковальню. На этом свадебная церемония закончилась, и новобрачные вышли из каретного сарая. И хотя оба от усталости едва держались на ногах, однако решительно отклонили одно за другим сначала предложение снять комнаты на постоялом дворе, чтобы провести там брачную ночь и подтвердить свой брак, потом нанять провожатого, чтобы половить форелей и даже выпить по кружке виски и честь невесты.

Единственное, что им потребовалось, — это лошадь для Белль. В конце концов удалось договориться с хозяином постоялого двора, что тот одолжит им кобылу, но согласился он неохотно и только потому, что трактирщик в Поусэйле, куда они направлялись, приходился ему каким-то дальним родственником, так что он не сомневался, что вскоре получит свою собственность назад.

Они отправились в обратный путь. Ехали медленно, поскольку коню Стивена изрядно досталось прошлой ночью и он устал ничуть не меньше своего хозяина. Поусэйл находился в стороне от главной дороги в Англию, но, поскольку между двумя странами по-прежнему шла оживленная торговля, у Стивена с Белль не было недостатка в попутчиках.

Путь их пролегал среди холмов, словно живым ковром покрытых густыми зарослями вереска, и новобрачная чета могла вдоволь любоваться окрестностями, где из леса на лужайку то и дело выбегали грациозные олени, а изящные стрекозы перепархивали с цветка на цветок, облюбовав себе поля и изгороди, сплошь увитые цветами.

Заодно им представилась возможность увидеть густые заросли болотной калужницы — этой шотландской розы — и дикого тимьяна. Мало-помалу становилось все теплее, и дикая пустельга, выпорхнув чуть ли не из-под копыт коня, бесстрашно взвилась к небу и стрелой устремилась к кружевной завесе облаков, кокетливо обрамлявших яркую синеву у них над головой.

К несчастью, у Стивена было не то настроение, чтобы беззаботно наслаждаться всей этой красотой. Ему представлялось, что достаточно жениться на Белль — и в душе его воцарятся мир и душевное спокойствие. Однако он ошибся. «Возможно, — мрачно думал он, — это все потому, что мечты не шли дальше свадьбы». Решив, что самое главное — увезти Белль в Шотландию и обвенчаться, он как-то совершенно не думал о том, что впереди их ждет целая жизнь.

И вот сейчас мысли о неизбежных сложностях, поджидающих их на этом пути, заставляли его хмурить брови и рассеянно потирать все еще гудевшую голову. Возможно, дело осложнялось тем, что брак их был скреплен наспех и как бы в обход общепринятых правил и оттого выглядел каким-то ненастоящим, почти нереальным. Да и во время помолвки — если только можно было применить это слово к той ситуации, в которой они оказались, — все неизменно шло кувырком. Сыпавшиеся на них беспрестанно напасти, тот факт,

что они разделили брачное ложе, еще не будучи мужем и женой, даже обстоятельства их встречи — все было необычным. И вот теперь они как будто оказались одни в целом мире — муж и жена, но рядом с ними не было ликующих родных, у них не было даже дома, чтобы отпраздновать свадьбу.

Конечно, признался себе Стивен, можно было легко отнести его дурное настроение на счет отчаянно болевшей головы и бесчисленных ссадин и синяков, покрывавших все его тело. В конце концов, подумав немного, он благоразумно решил оставить все сомнения до того момента, пока отдохнет и выспится. Может быть, тогда ситуация представится ему не в таком мрачном свете.

— Как ты, Белль? — пристыженно спросил он, с некоторым запозданием вспомнив о ехавшей с ним рядом женщине, которая с нынешнего дня была его женой перед Богом и людьми.

И вдруг почувствовал, что, несмотря ни на что, при одной мысли об этом в душе его разлилась тихая радость.

— Чудесно, если не считать нескольких царапин, — вежливо отозвалась Белль. Подняв лицо к небу, она окинула его задумчивым взглядом и добавила: — Ну и конечно, дождя, который к вечеру наверняка польет как из ведра.

— Ты как будто смущена. По-прежнему гадаешь, что же будет дальше? — угадал он.

— Да, — призналась Белль, украдкой бросив взгляд на Стивена. На губах ее появилась слабая улыбка. — Я подумала… предположим, нам не удастся снять комнаты в Поусэйле. Что, если мы тогда немного выпьем, а потом наймем проводника и отправимся половить форелей — чтобы отпраздновать свадьбу?

С облегчением сообразив, что Белль так же смущена, как и он, Стивен тоже улыбнулся.

— Я уже об этом думал. Но ведь ты очень скоро начнешь тосковать по своим новым платьям. Да и постоялый двор не самое лучшее место для медового месяца.

Белль отвела глаза в сторону, залюбовавшись заброшенным монастырем и средневековой церквушкой, мимо которых они как раз проезжали. Поседевшие от древности надгробия, осевшие под грузом веков, подрытые бесчисленными поколениями кроликов, тяжело кренились в разные стороны, опираясь на плечи своих собратьев.

Белль вдруг почувствовала себя одной из них — такой же старой, покрытой мхом, готовой вот-вот закачаться и рухнуть на землю. Груз всего пережитого тяжко давил ей на плечи. При всем желании ей вряд ли удалось бы выразить словами, что она чувствует в эту минуту. В то, что она замужем, ей не верилось до сих пор.

— Сомневаюсь, что ты согласишься еще хоть на пару дней вернуться в «Камни». Жаль, ведь там так замечательно.

Стивену припомнились возмущенные и негодующие физиономии слуг, встретивших их на крыльце, и он решительно замотал головой.

— Прости, милая, но, боюсь, тебе в мужья достался трус, — уныло сознался он. — Я готов бестрепетно смотреть в лицо пулям, но от одной только мысли о прислуге в доме твоей приятельницы меня тут же прошибает холодный пот.

Почувствовав, что он шутит, Белль немного воспрянула духом и даже попыталась приободриться. «В конце концов, что сделано, то сделано, — решила она. — Может быть, все к лучшему».

— Хорошо еще, что мы попали в Шотландию окольным путем, — сказала она. — По крайней мере теперь ничто не мешает нам ехать напрямик и с гораздо большим комфортом вернуться… куда? В Лондон?