Красавица

Вестерфельд Скотт

— Гуляли под дождем? — весело поинтересовался дежурный врач и снял светло-голубой одноразовый халат.

Под халатом оказался костюм. «Деловой костюм», — отметила Тэлли и догадалась, что перед ней вовсе не дежурный врач. Такие лучистые улыбки больше в ходу у политиков, учителей начальной школы и психоаналитиков.

Она села на стул напротив незнакомца. С ее промокшей одежды на пол капала вода.

— Совершенно верно.

Мужчина улыбнулся.

— Да, всякое бывает. Ты правильно поступила, что привела

своего друга сюда. А мне повезло, что я в это время оказался здесь. Дело в том, что я пытался связаться с тобой, Тэлли.

— Правда?

— Да.

Он снова улыбнулся. Он принадлежал к той разновидности зрелых красавцев, которые улыбаются по любому поводу: улыбка радостная, улыбка разочарованная, улыбка, означающая «вам грозит беда». Он выглядел дружелюбно и бодро, спокойно и доверительно, и от этого Тэлли хотелось скрежетать зубами. Он был взрослым красавцем такого типа, о котором разглагольствовала доктор Кейбл, рисуя Тэлли картины блестящего будущего: находчивый, уверенный в себе. Красивое лицо с ровно необходимым количеством легких морщинок, нарисованных якобы чувством юмора, возрастом и мудростью.

— Ты уже несколько дней не читала свою электронную почту, верно? — спросил мужчина.

Тэлли покачала головой.

— Слишком много «левых» сообщений. Ну, после того как мы засветились в новостях, вы же знаете, наверное? Прославились, можно сказать. — Она горделиво улыбнулась.

— Наверное, все это было очень волнующе для тебя и твоих друзей.

Она пожала плечами, разыгрывая скромность.

— Сначала здорово было, а сейчас уже начинает надоедать. А вас как зовут? Что-то я не расслышала.

— Доктор Ремми Андерс. Я консультант по травмам, сотрудник больницы.

— По травмам? Так это вы насчет происшествия на стадионе? На самом деле, со мной все в полном…

— Не сомневаюсь, с тобой все хорошо, Тэлли. Я хотел расспросить тебя о твоей подруге. Честно говоря, мы несколько обеспокоены.

— Вы кого имеете в виду?

— Шэй.

Как ни старалась Тэлли изображать глупенькую красотку, в голове у нее зазвенел пронзительный сигнал тревоги.

— А при чем тут Шэй? — спросила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал невинно и спокойно.

Медленно и плавно, словно кто-то управлял им с помощью дистанционного пульта, доктор Андерс сменил заботливую улыбку хмурыми морщинами на лбу.

— Позавчера ночью во время вашей вечеринки у костра произошел конфликт. Вы с Шэй поссорились. Это очень беспокоит нас.

Тэлли обескураженно заморгала, вспомнив, как Шэй кричала на нее у костра. Видимо, интерфейсный браслет, хоть и укутанный, все же уловил ярость Шэй. Обычно юные красавцы и красотки так пылко не ссорились. Тэлли пыталась вспомнить, что именно выкрикивала Шэй, но шампанское, выпитое в ту ночь, и чувство вины перед подругой притупили воспоминания.

Она пожала плечами.

— Ага.

Было дело. Она много выпила. Я тоже.

— На пьяное веселье ваша ссора не была похожа.

— Доктор Ремми, я не пойму — вы что, шпионите за нами? Это очень гадко, знаете ли.

Консультант покачал головой и вернулся к озабоченной улыбке.

— Мы особо интересовались теми из вас, кто пережил этот несчастный случай. Порой бывает сложно оправиться после пугающих и неожиданных событий. Вот почему мне поручили работать с вами в качестве консультанта по психологическим травмам.

Тэлли сделала вид, будто не заметила, что доктор Ремми не ответил на ее вопрос насчет шпионства. Она и так знала ответ. Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам было наплевать на хулиганства «кримов» — пусть они хоть весь Нью-Красотаун до основания разнесут. Но надзиратели свою работу всегда делали четко. Учитывая, что город был создан так, чтобы его обитатели оставались красотомыслящими, вполне можно было допустить, что к каждому, кто проявлял ясность ума, приставляли консультанта. Доктор Андерс беседовал с Тэлли для того, чтобы выяснить, не появилось ли у «кримов» после катастрофы на аэрокатке каких-нибудь новых волнующих идей.

Тэлли одарила консультанта лучезарной улыбкой.

— Боитесь, что у нас крыша поедет, да?

Доктор Андерс рассмеялся.

— Нет-нет, мы вовсе не думаем, что вы можете сойти с ума. Я здесь только для того, чтобы убедиться, что пережитый стресс не оставил отдаленных последствий. Кстати, от психологического стресса довольно часто страдают дружеские отношения.

Тэлли решила подбросить доктору Андерсу кость. Вытаращив глаза, она проговорила:

— Так это она поэтому той ночью была такая крикливая?

Доктор Андерс просиял.

— Да-да, Тэлли, все дело в стрессе. Но не забывай: очень может быть, что она вовсе не имела в виду то, что говорила.

— Ну, я-то на нее не накидывалась.

Ободрительная улыбка.

— На психологические травмы все люди реагируют по-разному, Тэлли. Не все такие закаленные, как ты. Но вместо того, чтобы обижаться, давай подумаем об этом как о возможности помочь Шэй. Вы ведь с ней старые подруги, верно?

— Ну да. С тех времен, когда обе были уродинами. Мы родились в один день.

— Это замечательно! Когда приходит беда, нет ничего лучше старой дружбы. Так из-за чего возникла ссора?

Тэлли пожала плечами.

— Даже не знаю. Так, прямо на ровном месте…

— Совсем ничего вспомнить не можешь?

Тэлли не знала, снабжена ли эта комната чем-то вроде детектора лжи, а если снабжена, то насколько чувствительным. Она зажмурилась, стала думать о калориях, путешествующих по ее полуголодному организму, и окутала себя туманом красотомыслия.

— Тэлли? — поторопил ее доктор Андерс.