Красивая, богатая, мертвая…
Шрифт:
Глафира вернулась на свое место и допила кофе.
– Вы подрались, и она вырвала вам из темени волосы. С корнем. И много. Вероятно, повредила все луковицы… Вы пытались лечить их миноксидилом, но у вас ничего не получилось… И тогда вы стали копить деньги, чтобы решить вашу проблему в центре восстановления волос… Вот для чего вам понадобились деньги. Много денег. А еще вы потеряли остатки своей уверенности как женщина. Она, получается, изуродовала вас и внешне, и внутренне. Да еще ваша семья задолжала ей большую сумму денег…
– Но я не убивала
– Помимо того что вы испытывали к ней стойкое неприязненное чувство как к сопернице, вы еще и завидовали ей. Ее внешности, богатству… Вас видели, Женя.
– Что? – Она сначала не поняла Глафиру. Замерла, уставившись на нее и вертя головой, словно пытаясь избавиться от слуховых галлюцинаций. – Я не поняла, что вы сейчас сказали?
– Вас видели. Вот что я сказала.
– Как видели? Где видели?
– В поселке «Волга» четырнадцатого июня, вечером. Как раз тогда, когда была убита Ирина.
– Нет, нет! Этого не может быть! Меня никто не видел… Потому что меня там не было! Не могло быть!
– В вашем шкафу вы спрятали белую сумку. Вы знаете, что это за сумка и кому она принадлежала…
– Но я просто не могла ее оставить… Это же не сумка, это знак, символ… Те, кто увидел бы ее позже, просто затоптали бы ее… Они не понимают, что такое «Биркин». Я не сделала никому плохо.
– У вас есть вечернее платье с гофрированными кружевами?
– Нет… Вернее, есть…
– Вы в нем были у Риты Мусинец на дне рождения?
– Да, это так. Это же легко проверить, – она вздохнула.
– А теперь принесите мне туфли, в которых вы были в тот вечер.
– Зачем? – Она мрачно взглянула исподлобья. – Вы ведь уже и так все решили…
– Возможно, они вас спасут, эти туфли… Все нужно проверить. А пока несите сюда сумку, платье…
Евгения, сама не своя от всего происходящего, забегала по квартире. В результате через несколько минут у Глафиры были все так необходимые ей доказательства того, что в ночь убийства Женя Туманова была в «Волге», у Родионова. Вечернее платье, черные маленькие туфли на шпильках, белая сумка «Биркин» с золотыми застежками, пачка сигарет «Vogue Aroma» и помада бледно-розового цвета.
– Попробую угадать марку и цвет вашей машины, Женя… Красный «Фольксваген», так? Который зарегистрирован на вашего отца-пенсионера – Барышева Бориса Петровича… Вы промчались на этой машине в «Волгу», и камера зафиксировала время – 22.36… Вы приехали туда, убили Ирину, испугались того, что натворили, и уже обратно поехали по другой дороге… Возможно, тот факт, что вы поехали по основной трассе в поселок, в какой-то степени оправдывает вас, то есть вы не скрылись, и тогда вы еще не собирались убивать вашу подругу, то есть убийство было непредумышленным…
Женя закрыла лицо руками, заплакала.
– Но вот то, что обратно домой вы поехали уже в объезд, чтобы камера вас не заметила, – это говорит о многом… Скажите, Женя, а ваш муж знает о том, что вы убили Ирину?
Глава 23
19 июня 2011 г.
– Господи, Лиза, как
Дмитрий бросился к Лизе, обнял ее, как соскучившийся по маме мальчик. Теперь перед ней был не глава крупной строительной организации, не тот одетый в дорогой костюм Дмитрий Родионов, которого знал весь город и которому завидовали его друзья и враги, а милый, во всем домашнем, просто Дима, немного похудевший, побледневший, с кругами под глазами и потемневшими грустными глазами.
– Что, Дима, совсем одичал? – рассмеялась Лиза. – Думаю, ты здесь уже освоился, может, тогда и покормишь меня? Что-то я сегодня устала, проголодалась.
– Да-да, я покажу тебе, где все лежит… Глаша очень хорошо готовит, правда. И вообще, она чудесная.
– Что, понравилась? Ты смотри мне, не соблазни ее. Она – девушка строгих правил, мужчин презирает, считает их существами второго сорта…
– Что, муж оставил такой след в душе?
– Да ты его знаешь… Адам, бармен в «Ностальжи», думаю, ты с ним знаком.
– Адам? Конечно, знаю! Очень симпатичный малый. К тому же умный и приятный в общении. Так вот, значит, кто был тем счастливчиком… А ты не знаешь, почему они расстались?
Так, разговаривая, Дима прошел на кухню, по-хозяйски открыл холодильник и принялся доставать оттуда салатницы, контейнеры, кастрюльки…
– Вот, тут свекольный салат, это – перцы, запеченные с брынзой… Так ты не знаешь, почему Глаша рассталась с Адамом?
Лиза, помыв руки, села за стол, придвинула к себе салат.
– Все просто, Дима. Глаша – человек целеустремленный, у нее много интересов в жизни, и вообще, она неравнодушная, понимаешь? Нам с ней хорошо работается вместе, мы отлично понимаем друг друга и ладим. И это притом, что у меня семья, ребенок… Вот сейчас поужинаю и помчусь домой, к дочке… Папа-то наш, как всегда, в отъезде. Так вот. А Адам посчитал, что Глаша должна сидеть дома. Он даже не понял, что унизил ее тем самым. Я лично считаю, что брак – это не тюрьма, и в браке человек должен так же развиваться, как если бы он был вне брака. То есть заниматься тем, что нравится, учиться… Ты понимаешь меня? Ведь у нас с ней такая работа… Мы проводим очень много времени вне дома. Словом, Адам не выдержал, и они расстались. Хотя, как мне кажется, он до сих пор страдает по Глаше. Ведь она – чудесная! – закончила хвалебный гимн подруге Лиза уже с набитым ртом. – Ой, извини, Дима, но так вкусно…
– А Глаша? Она тоже страдает по Адаму?
– Вот уж нет! Она разочаровалась в нем, понимаешь? А это опасно для любви. Нет, думаю, что она пока еще ни в кого не влюблена. И меня это, как работодательницу, очень устраивает. Она все свое время и энергию отдает работе. Вот сейчас, к примеру, знаешь, где она?
– Поехала допрашивать одну мою знакомую, Женьку Туманову. Не знаю, правда, чего она хочет от нее добиться, но…
– Есть подозрение, Дима, что Ирину убила именно она, – осторожно произнесла Лиза. – Ты не помнишь, в чем она была в тот вечер? На дне рождения Риты Мусинец?