Красивая, богатая, мертвая…
Шрифт:
– Помню. Она сидела напротив меня. На ней был черный костюм или платье… Красивое такое, кружевное. Мне запомнился воротник – прозрачный, гофрированный.
– Ты так хорошо разбираешься в женской одежде?
– Ирина очень хорошо одевалась. Думаю, общаясь с ней, кое-чему научился. К тому же знаю, какой женщине что идет…
– Понятно, ты – эстет. Возможно, из этих соображений ты и собирался жениться на Ирине, так?
– Возможно. Раз нет любви, думал, так женюсь на красоте. К тому же дети
– Ее видели. В вечер убийства. Она поставила свой красный «Фольксваген» неподалеку от твоего дома и вошла в ворота.
– И кто же ее видел? Да еще и вечером?
– Твои соседи.
– Не хочу и слышать о своих соседях! Они меня обвинили, как будто я угрожал Ирине… Да мало ли чего люди наговорят друг другу в запальчивости? Но это же еще не означает, что я ее убил! И что? Теперь они вспомнили, что видели Женьку?
– Зоя видела женщину в кружевном платье, на шпильках, входящую во двор твоего дома. И машину видела. А на полу в твоем доме полно следов обуви редкого тридцать третьего размера.
– Это ты разговаривала с моими соседями?
– Нет. Янина помогла. Я сегодня встречалась с ней.
– Янина – это человек. Вот выйду, вернее, освобожусь… вернее, когда все закончится, обязательно отблагодарю ее за то, что она так старается для меня.
– Да, вот еще что. Мне звонила твоя домработница.
– Люда? Что у нее?
– Она переживает. Спрашивала у меня, есть ли шанс, что тебя выпустят хотя бы под подписку… Плакала. Правда, я не поняла, то ли она из-за тебя так расстраивается, то ли боится потерять работу.
– Людмила? И то и другое. Но она хороший человек, да и как домработница золотая. Она без работы не останется. Даже знаю, кто на нее положил глаз.
– И кто же?
– Ритка Мусинец. Она давно угрожала мне переманить ее.
– Они знакомы?
– Конечно. Когда все мои друзья собирались у меня, Людмила готовила им разные деликатесы. Очень хорошо у нее получаются соленья – капуста, грибы, огурцы. Она просто молодец. Мне жаль, что все так получилось… Она, наверное, сидит, ждет моего возвращения и думает о том, сможет ли она у меня работать. Лиза, ты не могла бы ей позвонить и сказать, что я на самом деле почти на свободе?
– Пока воздержимся, хорошо? – мягко предложила Лиза. – Пусть все идет как идет.
– Я не знаю ваших дел, но не думаю, что Женька ее убила… Да и с чего бы это?
– Дима… Понимаю, тебе неприятно это слышать, но, как ты уже понял, твоя Ирина имела довольно продолжительные отношения с Ильей…
И Лиза, стараясь не причинить боли, насколько это вообще возможно, рассказала Дмитрию, какие именно отношения связывали Ирину с Ильей.
– Как ты думаешь, сколько еще
– Никак не могу привыкнуть к тому, что все это вообще произошло со мной… Что-то слишком уж круто повернулась моя жизнь… Скажу банальность – но я, получается, был слепцом! Ничего вокруг себя не видел. Можно себе представить, что думали обо мне мои друзья, знакомые. И главное, куда они все делись? Хорошо еще, что у меня есть два человека, на которых я могу временно оставить свой бизнес, которым я доверяю как себе. Они хорошо знают свое дело и, думаю, верят в то, что я невиновен, и потому продолжают спокойно работать.
– Откуда такая уверенность, Дима? Ты что, звонил им? Ты раскрылся? – Она готова была уже возмутиться, хотя, с другой стороны, не могла не понимать, что Родионов управляет огромным количеством людей, что он не может вот так взять и выпасть из своей жизни, из своего бизнеса, оставив его без контроля. Понятное дело, ему необходимо было подстраховаться, договориться с какими-то конкретными людьми о важных делах, словом, побеспокоиться о своем будущем, пока он не имеет возможности вернуться реально в свою реальную жизнь. – Тебе Глаша помогла?
– Да, – признался Дмитрий. – Она позвонила Егору, моему директору, сказала, что, учитывая масштаб моего бизнеса, следователь пошел мне навстречу и позволил поговорить по телефону. Мы с ним все обсудили. Он сказал, что будет ждать меня сколько понадобится.
– Ты хочешь передоверить ему право своей подписи? Я бы не советовала тебе торопиться…
– Нет-нет, Лиза, если я когда-нибудь кому и доверю право своей подписи, то только тебе или Глаше… – улыбнулся он.
Лиза с подозрением взглянула на него.
– Лиза, пожалуйста, не смотри на меня как на преступника. Я на самом деле не мог не позвонить, чтобы не отдать распоряжения. К тому же я должен был сказать Егору, что невиновен и что меня скоро отпустят…
– Дима… – Лиза взяла его за руку и посмотрела в глаза. – Дима, все очень серьезно… Я понимаю, мы друзья, и я все это время старалась помочь тебе всем, чем могла. Но, боюсь, существует еще нечто такое, что может существенно повлиять на весь ход дела.
– Лиза, что случилось?
Блеф – испытанное оружие, и теперь, глядя на Дмитрия, Лиза в который уже раз спрашивала себя, имеет ли она право воспользоваться им в отношении Родионова. Не слишком ли это грубо, подло? А что, если все это – выдумка, бред, ложь, придуманные самой Ириной или Ритой?
– Ты не знаешь, какие отношения связывали Ирину с Михаилом Кравченко?
– Кравченко… Постой, это ты о журналисте?
– Ну да. Ты с ним знаком?
– Нет. Слышал…
– Ирина когда-нибудь упоминала при тебе его имя? И если да, то в связи с чем?