Красивая, как ночь
Шрифт:
Томас положил ей на плечо руку, которая показалась Хелен тяжелой, словно камень.
— Послушайте, Кассандра Ратледж была порочной женщиной, — прошептал он, и его слова как бы повисли в холодной тишине. — Она была хитрой и неверной. Лучше о ней забыть, хотя бы ради Арианы.
— Вы знали ее? Разве тогда вы уже получили этот приход? — удивленно спросила Хелен.
Томас кивнул:
— О, я знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, кто она такая.
— Какие безжалостные слова, Томас. — Хелен почти с мольбой посмотрела на него. — Она никогда не посещала
— Зачем, Хелен? Чтобы спасти свою душу? — Лоу откинул голову, будто собираясь рассмеяться, но ни одного звука не вырвалось у него. — Да, моим христианским долгом было помочь миссис Ратледж встать на путь истинный. Я старался изо всех сил, но она не хотела никакой помощи. Я же всего за два года до этого закончил богословское обучение, был наивен, молод и совершенно несведущ в жизни. — Он посмотрел ей в глаза. — Да, я потерпел неудачу. Ужасную, и тем самым вынудил Ариану расплачиваться за грехи ее матери.
— Томас, вы не должны винить себя…
— Более опытный человек, может, и преуспел бы, Хелен. Но Господь с его бесконечной мудростью решил послать сюда именно меня, поэтому можно сказать, что я подвел их обоих.
— Томас, я уверена, что это совершенно не так. Никто не считает вас виновным.
Он не ответил. Ветер, казалось, изменил направление и теперь с удвоенной силой врывался в открытые двери сарая. Несколько минут оба молчали, потом Томас придвинулся к ней и, к ее облегчению, как потом оказалось, напрасному, переменил тему.
— Знаете, Хелен, — грустно сказал он, устремив взгляд куда-то вдаль, — я часто ощущаю какое-то беспокойство и желание чего-то… чего-то такого, что я и сам не могу назвать. А вот энергичная прогулка может многое поправить, верно? В этом мы с вами похожи, так, Хелен?
Она слабо улыбнулась:
— Да, наверное.
Он буквально пожирал ее взглядом, глаза у него были широко открыты, искренняя улыбка играла на губах. Он нежно взял ее за руку. Жест был вполне дружеским, но, памятуя недавнее предупреждение Кэма, она испытывала неловкость. А когда Томас опять взглянул на нее из-под опущенных ресниц, Хелен вдруг сразу поверила. Да, все, что говорил ей Кэм, правда. Лоу флиртовал с ней!
— Хелен. — Его пальцы сильно сжали ее руку. — Я знаю, что мои слова преждевременны, но больше не могу молчать. Я думаю, нас с вами роднит не только любовь к прогулкам на воздухе. — Его голос понизился до задушевного шепота. — Я думаю, у нас много общего и есть на чем строить дальнейшие отношения.
Хелен отдернула свою руку.
— Конечно, я ценю вашу дружбу, Томас, — растерянно сказала она.
Он несколько раз кашлянул и продолжил:
— Хелен, наша дружба за прошедшие недели превратилась в нечто более дорогое, и я думаю, вы неравнодушны к моему вниманию. Я даже молюсь об этом.
— О, Томас, вы…
Его рука в перчатке легла на ее губы.
— Дайте мне сказать, пока отвага не покинула меня. — Полились слова, которые Хелен так не хотелось слышать. — Как женщина, как учитель детей и как христианка, вы являете собой все, что я хотел
— Но, Томас!
— О, я понимаю, что небогат, но я могу обеспечить вам некоторые радости в жизни. Я хочу, чтобы мы поженились, Хелен, и поскорее. Я понимаю, вы любите дочь Трейхерна, но я хочу видеть вас в моем доме. Чтобы вы учили наших детей. Только скажите да, и вам никогда больше не придется работать у чужих людей. Я буду заботиться о вас до конца ваших дней.
Его искренность разрывала Хелен сердце.
— О, Томас, вы оказываете мне честь! Ваше восхищение делает меня счастливейшей из женщин. Но я не могу выйти за вас замуж.
Он резко отстранился и направился к распахнутым воротам сарая. Он стоял неподвижно, устремив взгляд на простиравшуюся внизу долину. Хелен видела, как глубоко и прерывисто он дышит. Наконец он заговорил:
— Значит, Хелен, ваше сердце несвободно? — Его слова звучали бесстрастно.
Не зная, что ответить, Хелен подошла к нему. Конечно, ее сердце занято. Так было всегда. Но вправе ли она ответить на вопрос Томаса?
— Сейчас я всецело предана Ариане, — тихо сказала она. — Пока все мои усилия должны быть посвящены ей, а что готовит нам будущее, я не могу знать. Томас, вы должны понимать… — Она замолчала, чувствуя, как приливает кровь к щекам и колотится сердце. — Вы должны понимать, что многие сочтут меня недостойной вас. Во мне течет французская кровь, мой отец умер насильственной смертью. А что до моей матери… не все в обществе восхищались ею.
Томас резко обернулся:
— Короче говоря, вы не согласны, Хелен? Для этого ваши отговорки? Ибо, как вы, наверное, заметили, я не просил вас отчитываться о вашем прошлом или о вашем происхождении. Для меня они ничего не значат. Я люблю вас такой, какая вы есть.
Устыдившись, Хелен глядела на носки своих ботинок.
— Нет, Томас, вы не спрашивали. Но вы правы. Я отказываю вам, и не без сожаления, потому что вы очень достойный человек.
Он вдруг обмяк, словно силы покинули его.
— Ну, что ж, — вздохнул он. — Раз этому не бывать, я должен утешиться тем, что сохраню нашу дружбу. Мы ведь можем остаться друзьями, Хелен? Можем и дальше общаться как лучшие друзья?
— Ну… конечно, — ответила Хелен, вздохнув с облегчением при виде такой перемены в его поведении. — Надеюсь, мы всегда будем друзьями.
— Слава Богу, — ответил Томас, и на его губах заиграла знакомая улыбка. — Я бы страшно огорчился, узнав, что своими поспешными словами разрушил нашу дружбу. — Он предложил ей руку. — Идемте, Хелен. Давайте я провожу вас до Халкота. Боюсь, при столь низких облаках стемнеет еще до пяти часов.
Заставив себя улыбнуться, она взяла его под руку, но едва они дошли до ворот, как он снова остановился.
— Кстати, Хелен, старый мистер Клапхем сказал мне, что завтра будет один из последних теплых дней. — Он весело засмеялся. — Поскольку его предсказания всегда точны, давайте закрепим нашу клятву в вечной дружбе и отправимся завтра на прогулку? Конечно, Ариану возьмем с собой.