Красивая жизнь
Шрифт:
Теперь она лишилась этой мечты. Егор не сказал нужных слов, не добился ее согласия. Просто поцеловал, как будто в этом не было ничего странного.
«Может быть, он меня любит? – подумала Ира. Эта мысль была довольно дикой, но это бы все объясняло. – Он всех критикует, а меня – нет, вспоминала она. – Смотрит на меня внимательно, слушает, что я говорю… Алену он совсем не любит. Да, даже презирает за то, что она за ним бегает…»
Ей вдруг показалось, что все так и есть: Егор любит ее, просто стыдится
Она повернулась и быстрыми шагами пошла к дому. Снег падал на ее непокрытую голову, на воротник, колол голую шею, но Ира не чувствовала холода. Холод легко переносится, если знаешь, что впереди, совсем близко, тебя ждет натопленный дом и яркий свет.
8
Оказалось, что все уже уснули, и дом тоже погрузился в дремоту: не скрипел дощатый пол, не трещал огонь в погасшем камине. Только несколько раскаленных угольков сверкали в темноте, как воспаленные глаза диких кошек.
Света лежала на диване, свернувшись калачиком, Макс спал в мягком кресле, свесив голову на грудь, а Жэка заснул, прямо сидя за столом. Ира на цыпочках чтобы никого не разбудить, вышла из комнаты, осторожно притворив за собой дверь.
Чьи-то глаза смотрели на нее из темноты. Это были глаза оленя – карие и грустные. В этих глазах застыло недоумение, голова оленя как будто спрашивала: «Зачем? Зачем вы сделали из меня чучело. Разве таким я вам нравлюсь больше?» Ире стало неприятно, и она отвела взгляд.
Ира поднялась на второй этаж, в мансарду, где стояла маленькая кровать, застеленная мягким клетчатым покрывалом. Не раздеваясь, легла и с головой укрылась пледом. Только сейчас она почувствовала, как устала. Она вытянула ноги и закрыла глаза.
«Все – потом, – блаженно подумала она. – Сейчас – спать».
И вдруг она услышала, как совсем рядом с ней, прямо над ухом, раздаются знакомые голоса. Ира скинула с головы плед и оглядел ась.
«Это в соседней комнате, – поняла она. – Стены здесь тонкие, вот и слышно».
Ира без труда узнала тонкий, резкий голос Алены и приятный баритон Егора. Казалось, они спорили. Алена обвиняла и о чем-то просила, а Егор отвечал односложно, иногда посмеиваясь.
Ира села на кровати. Сон как рукой сняло. Во что бы то ни стало ей захотелось узнать, о чем они говорят. Она стала вглядываться в темноту и увидела, что в углу стоят пустые банки, приготовленные дня консервирования. Когда-то она читала о том, что если приложить банку дном к стене, то по вибрациям можно услышать, о чем говорят в другой комнате. Она тихонько встала, с банкой подошла к стене и прислушалась.
– Она? Ты что, ненормальная? – Голос Егора был слышен довольно отчетливо.
Что ответила Алена, расслышать было невозможно. Но по интонации было понятно, что она то ли жалуется,
– Это несерьезно, – говорил Егор. – Придумай что-нибудь посмешнее.
«Обо мне говорят, – решила Ира, и от этой мысли ей стало душно. – Неужели она все видела?»
– Напугал малолетку. – Голос Алены стал громче, и слова звучали отчетливо. – Я вообще не понимаю, зачем ее в нашу компанию притащили? От одного ее вида скучно становится!
«Теперь я точно не засну, – подумала Ира. – Никогда не засну».
Егор что-то ответил и засмеялся с хрипотцой, а Алена сказала:
– Бесит меня это все, вот что. Ты не меняешься и не изменишься никогда, а мне это надоело!
Ира услышала, как Алена хлопнула дверью и побежала вниз по лестнице.
– Обиделась, – вслух сказал Егор, но в его голосе не было сожаления.
«Это они из-за меня поссорились, – подумала Ира, снова ложась. – Ну, теперь от Алены добра не жди…» Она слышала, как Егор ходит за стеной, как звенят в его кармане ключи и как он что-то недовольно бормочет.
Минут через пять заскрипела лестница, как будто кто-то осторожно поднимался наверх. «Наверное, Алена вернулась, – подумала Ира. – Вечно она так – убегает и возвращается, убегает и возвращается… Ни капельки гордости…»
Но это была не Алена.
– Что тут у вас происходит? – сонным голосом спросил Макс. – Топаете, как слоны.
Ира придвинулась ближе к стене. Все было слышно и без банки.
– Да, ничего, – самодовольно сказал Егор. Алена опять за мной шпионит. Увидела, как мы целовались с Дмитриевой, и устроила бучу.
«Как он может так просто говорить об этом? – Пронеслось в голове у Иры. – Что теперь подумает обо мне Макс?»
– С Дмитриевой? Ты? – Макс не мог скрыть своего удивления. – Ты и она?
– А что? – не понял Егор. – Ты-то что удивляешься?
Макс молчал. Ире казалось, она дышит так громко что сейчас они ее обнаружат.
– А я думал, она ко мне неравнодушна, – наконец сказал Макс. – И потом, она такая замороженная, что я не ожидал…
– Это она замороженная? – усмехнулся Егор. Да ты ее совсем не знаешь. Она – девочка что надо.
Дальше Ира не смогла расслышать ни слова. Егор с Максом перешли на шепот, как будто почувствовали, что их кто-то подслушивает.
– Ну, посмотрим, – донеслись до нее слова Егора.
–… ты тоже не заносись, – ответил ему Макс.
Ира сама не заметила, как уснула. Сначала у нее в голове вертелись слова: «малолетка», «замороженная», «девочка что надо», а потом все слилось, в одно короткое слово: спать.
Ей снилось, что ее опять, как наяву, целует Егор, но она не отталкивает его, а отвечает на этот поцелуй. Снилось,как будто лето и они вместе едут на поезде. Вагон мерно качается, и это мешает целоваться.