Красиво жить не запретишь

Серова Марина Сергеевна

Он еще что-то объяснял про свой бизнес, но я не слушала. Неинтересно. А ехать в Ялту одной? Да ради бога! Тем более, бабки у меня есть. Оторвусь, курортный роман какой-нибудь закручу. Сейчас там не жарко, на юге-то…

Тут я спохватилась. Ведь мне же нужно сделать вид, что я очень огорчена и обижена. А то нехорошо как-то, не по-товарищески получается.

Но Благушину, чувствуется, было глубоко плевать, какое у меня выражение лица, — он все о своих финансовых делах думал. Бизнесмен хренов, «новый русский». Ну и черт с тобой, не хочешь

со мной общаться — не надо. Поеду к Стасу, заберу свои бабки, а потом… А потом придумаю.

Я встала и начала одеваться. Благушин молча сидел, шевеля губами, видимо, что-то подсчитывал. На меня даже не смотрел. Нет, в самом деле обидно!

Потом он вдруг вскочил, сбегал в свой кабинет, принес мне ключи от моей новой двери, мою квартиру уже отремонтировали. Я обрадовалась, кинулась ему на шею, но он что-то пробормотал, вынул из кармана калькулятор и начал рассеянно тыкать пальцами в кнопки. Я снова перестала для него существовать.

Одевшись, я подошла к Благушину и положила руку ему на плечо.

— Я поеду, Вадим, мне к Стасу нужно вернуться.

— Что? А, да-да, езжай, я как раз занят буду сегодня по горло.

Ну и пожалуйста. У нас собственная гордость. Не попрощавшись, я покинула квартиру.

И хлопнула дверью.

Глава 10

Я вышла на улицу в препаршивейшем настроении. Чтобы оправдать перед Стасом свое вторичное появление, по дороге я купила упаковочку пива «Бавария». Дескать, опохмелять иду. Хоть мы со Стасиком и друзья давние, близкие, еще со школы, но… всегда надо прислушиваться к народной мудрости. А народная мудрость что гласит? Хорош тот гость, который редко ходит. Вот что гласит народная мудрость.

«Вроде бы Стас никуда сегодня не собирался, — подумала я, — а то напорешься еще на закрытую дверь».

На закрытую дверь я не напоролась — Стас оказался дома. Он открыл мне, но почему-то не закричал с порога, что рад меня видеть, и не пригласил войти, как обычно. Странно, так он не поступает, даже когда занят. Вот уж точно, надо помнить народную мудрость.

— Ты не один, что ли? — спросила я, застряв на пороге.

— Нет вообще-то, — он поджал губы, как делают люди, которые не могут подобрать слов, чтобы что-то сказать.

— Я вот пива тебе принесла, — протянула я ему упаковку; я была полностью обескуражена. Мы уехали-то от него всего часа три назад. Что с ним стало за это время?

— Спасибо, — тем же тоном ответил он, но пива не взял. Я опустила руку.

Мы все еще стояли в дверях.

Черт, глупость какая!

— Стас, случилось чего? — спросила я и попыталась пройти к нему в квартиру — не стоять же так. Он не пустил меня.

— Знаешь, Таня, лучше уходи. В другой раз зайдешь.

Я посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, как скажешь.

Потом заорала на всю лестничную площадку:

— Ах ты, падла, в квартиру не пускаешь! С кем ты там?! Какую шлюху привел?! А?! Я уйду! Я-то уйду!

Только ты сам потом на коленях приползешь! А поздно будет! Поздно!

И влепила ему оглушительную пощечину.

Стас улыбнулся мне и захлопнул дверь.

Ф-фу.

Я швырнула пиво в мусоропровод, галопом слетела по лестнице на улицу и побежала к дороге. Там поймала первую попавшуюся тачку.

— К Благушину! — выпалила я, падая на сиденье рядом с водителем.

Тот удивленно на меня посмотрел.

— Тьфу ты черт, простите, Большая Садовая, 32. Если можно, побыстрее.

Мы поехали.

Я знаю Стаса о-очень давно. Времени, чтобы изучить его досконально, у меня было достаточно. И если Стас себя так ведет, значит, что-то не так, значит, у него дома сидит человек, может быть, не один, представляющий какую-то опасность. Именно поэтому он и не впустил меня. То, что Стас не мог сообщить мне об этом, даже шепотом, говорит о том, что его могли услышать. Возможно и такое, что его держали на мушке. Поэтому я и закатила скандал, сыграв роль обиженной подружки. И пощечину дала, чтоб уж без сомнений.

А вдруг у Стаса просто испортилось настроение, депрессия началась?

Такую возможность я, конечно, тоже не исключаю, но… интуиция! Я ведь все-таки частным детективом не первый год работаю, научилась за это время людей понимать.

Значит, так: сейчас к Благушину, он своих людей вызывает, и мы возвращаемся обратно к Стасу.

Внезапно я вспомнила о том, как нас с Димой задерживали менты.

Может, ну их?..

Справлюсь сама?

Тем более снова ехать к Благушину… А толковой помощи от него сейчас вряд ли дождешься — с его-то насущными проблемами в бизнесе.

Поеду лучше быстрее к себе на конспиративную квартиру, возьму там ствол, патроны, наверное, еще остались. Со стасовской квартирой разберусь сама. У меня получится.

Ведь я же профессионал.

— Приехали, девушка, — повернулся ко мне водитель.

На носу у него был огромный фурункул, прямо нарост какой-то. Как гриб-паразит на коре дерева. Как же я такую прелесть раньше не заметила?

— Знаете что, — сказала я ему, — давайте-ка теперь вот по такому адресу, — я назвала адрес своей конспиративной квартиры, — и, пожалуйста, побыстрее.

Водитель открыл было рот, но я опередила его, достав из кармана сторублевую купюру и помахав ею перед его чудовищным носом.

До квартиры моей мы буквально долетели. Я попросила водителя подождать, поднялась к себе, не раздеваясь, прошла в комнату, нашла револьвер. Посмотрела барабан. А патронов-то больше нет! Как это так получилось? Я же помню, там что-то оставалось. Ладно. Этот револьвер даже без зарядов может служить орудием убийства — такой тяжелый и страшный. Я сунула его за пояс юбки. Ничего, вроде держится. Потом подумала, сняла блузку и надела вместо нее свитер — он подлиннее, так револьвера совсем не видно. Ну все, хватит прихорашиваться, надо спешить.