Красивые и проклятые
Шрифт:
— Я дошла до… — я посмотрела вниз и моргнула.
— Докуда?
— До 540-х.
Она растерянно улыбнулась.
— Не может быть, ты же только что приступила к 400-м.
— Я знаю, но…
Она опустилась на колени и взглянула на полки.
— Ого, — наконец проговорила она. — Ладно, хорошо. Отлично.
Я посмотрела на сотни книг, которые успела расставить.
— Возможно, тебе стоит наводить красоту почаще, — сказала мисс Нэгеш и ушла, унося с собой пленку.
Когда она скрылась из виду, я вернулась к началу секции и пробежалась глазами по
Они были в идеальном порядке.
* * *
В тот день состоялось внеплановое собрание Солнечного клуба. Я попыталась спрятаться в самый дальний угол, чтобы меня никто не заметил. Я каждой своей клеточкой чувствовала, насколько ужасно выгляжу по сравнению с другими девочками. Во мне росла уверенность, что кто-нибудь поймет, что я смошенничала, и публично обвинит меня в этом. Настоящая Солнечная девочка ни за что не могла быть такой неуклюжей и уродливой.
Какая-то часть меня была убеждена, что всех позвали исключительно для того, чтобы вывести меня на чистую воду.
Что они сделают со мной, когда узнают правду?
Во время Совершенствования я почти не дышала, в ужасе от того, что вот-вот кто-нибудь назовет меня недостаточно солнечной. Когда встала Лидия, и ее взгляд упал на меня, я почувствовала, как холодеют мои руки.
— Если мы хотим состоять в Клубе, то должны помнить, что у нас есть некоторые обязательства, — начала она. — Не только приходить на собрания и пытаться быть лучшей версией себя, но и принимать дары, которыми Аральт хочет нас наградить.
Как будто им нужны были какие-то дары. Стоило мне взглянуть на очередную Солнечную девочку, я снова вспоминала об этом. Все они хорошели с каждым днем, а я казалась себе все уродливее. Я чувствовала себя отверженной. Со стороны Аральта было ужасно нечестно одаривать их красотой и достоинством, а меня оставлять в стороне.
А все из-за того, что я нарушила правила и положила на книгу не ту руку во время клятвы.
На этом собрании нас было уже двенадцать, и я могла поклясться, что, пока говорила Лидия, за мной следили все двадцать два глаза. Я думала, что вот-вот услышу свое имя. Услышу, что я обманщица и самозванка.
Но тут Лидия улыбнулась:
— Я хочу напомнить каждой из вас. Не забывайте: Аральт любит вас. Не только за то, кем вы являетесь, но и за то, кем вы можете стать.
И все. На этом собрание завершилось. Никто не назвал моего имени. Никто не высказал никаких подозрений.
«Они еще не догадались», — подумала я.
Я выскочила из дома так быстро, как только могла. Остановившись у машины, я стала ждать, пока выйдут Меган и Кейси.
— Что случилось, Алексис? — спросила Меган.
— Мне нужно домой, — сказала я, еле сдерживая слезы. — Мы с Картером сегодня ужинаем.
Оказавшись дома, я заперлась в комнате, открыла шкаф с одеждой и стала копошиться в поисках чего-нибудь, что выглядело бы более-менее прилично. Я нашла простое черное платье и надела его. Потом залезла в черные туфли и отправилась в ванную, чтобы причесаться. Собрала
А потом посмотрела на свое отражение.
Нет. Нет, нет, нет. Все было не так по стольким пунктам, что я даже не могла их перечислить. В просторных туфлях с квадратными мысами мои ноги казались короткими и толстыми. Платье было закрытым, и я выглядела в нем лет на восемьдесят. Кроме того, рукава выставляли напоказ самую жирную часть моих рук. Вдобавок с ярко-розовыми волосами и красными губами я напоминала себе выведенного из эксплуатации советского робота-шпиона из 1980-х годов.
Я посмотрела в зеркало и подумала, что сказал бы Картер, если бы видел меня сейчас.
…Что сказали бы Солнечные девочки.
Он заслуживает лучшего.
А всем остальным удавалось выглядеть так, как будто они только что сошли со страниц одного из тех модных журналов, которые каждый день кочуют от стола к столу во время обеда.
На часах было пять вечера. Картер собирался приехать через два часа. Хватит ли мне времени?
С другой стороны, какая разница? У меня не оставалось выбора. Я посмотрела в зеркало. Хуже было некуда.
Я позвонила Лидии.
Через сорок пять минут я сидела на краю ванны, а Лидия втирала в мои волосы краску. Потом мы поставили таймер и стали ждать. Лидия читала журнал, я пыталась сосредоточиться на книге, которую мне нужно было осилить для урока английского.
Наконец запищал таймер, и Лидия смыла краску с моей головы. Я посмотрелась в зеркало. Мое лицо все еще выглядело опухшим и лоснилось, а глаза располагались слишком близко друг к другу. Вдобавок я вдруг поняла, как кошмарно заросли мои брови.
Но, осмотрев свои волосы, которые еще час назад напоминали изжеванный бабл-гам, я почувствовала хоть какое-то облегчение. С них капала вода, но уже можно было сказать, что они темные и выглядят здоровыми. Много лет розовые волосы были частью моей личности, но я точно знала, что скучать по ним не буду.
— Готова подстричься? — спросила Лидия с улыбкой. На ней были белая рубашка на пуговичках и красная юбка в складку, поверх которой она надела новенький черный фартук. Она уложила кончики волос вовнутрь и теперь напоминала домохозяйку из середины прошлого века. Я бы ни за что не прикоснулась к краске для волос, если мы на мне была белая рубашка, но Лидия не пролила на себя ни капельки. Она взяла в руки ножницы. Выглядели они зловеще.
— Я думала сделать тебе удлиненный каскад. Чтобы волосы были где-то до плеч.
— Делай что хочешь, — разрешила я.
— Хорошо, — ответила она и левой рукой взлохматила мне волосы. — Я так рада, что ты передумала, Алексис.
Мне ничего не оставалось, кроме как посмотреть ей в лицо и сказать:
— Я тоже.
— Я серьезно верю в то, что сказала на собрании. Аральт столько всего дает нам. И так мало просит взамен.
Я не сомневалась, что для нее и остальных девочек все так и было. Но я пока не получила от Солнечного клуба ничего, кроме здоровой дозы паранойи.