Красивым жить не запретишь
Шрифт:
– Я хотела сказать – орлиный взор.
– Ага. Это разница.
– И еще он такой потрясающе высокий! – захлебывалась Женя.
– Насколько высокий? Будет выделяться из толпы?
– Ниже тебя, – вскользь заметил Веня.
– Неправда! – возмутилась Женя так, словно ее оскорбили в лучших чувствах. – Геннадий как минимум сантиметра на полтора ниже. А то и на все два!
К вящему Жениному удовольствию, Луканов появился из подъезда в прекрасно скроенном костюме цвета беж и в красивых плетеных туфлях, ступая мягко и легко. Трепетно описанная
– Ну, разве он не душка? – пискнула Женя.
Мартынов вопросительно поглядел на Веню. Тот пожал плечами и шепотом сказал:
– Она просто дурачится!
Луканов ездил на новеньких «Жигулях», белых, словно кусок пломбира. Их мытые бока хорошо просматривались в потоке машин, движущихся в сторону центра города. Не прошло и получаса, как последовала первая остановка. Луканов приткнул автомобиль к обочине и торопливо прошествовал к двери с надписью «Светлячок».
– Может, он собирается купить люстру? – предположила Женя.
– Вряд ли, – возразил Мартынов. – Если бы он намылился ездить по магазинам, то не надел бы такой дорогой костюм. Я знаю, что он дорогой.
– В этом «Светлячке» и витрин никаких нет, – удивился Веня. – Может, это и не магазин вовсе?
– А что? – спросила Женя.
– Столовка или закусочная. Возможно, Луканов не любит завтракать в одиночестве.
– Или не умеет делать в духовке булочки с чесноком, – подхватила Женя.
– Надо пойти и узнать, – менторским тоном заявил Мартынов, доставая сигарету и всем своим видом давая понять, что он этим заниматься, конечно же, не станет.
– Ладно, я пойду, – согласилась Женя. – Авось Луканов на меня не обратит внимания!
Едва она захлопнула дверцу, как вредный Мартынов, выдохнув дым после первой затяжки, сквозь зубы сказал:
– Не бойся, не обратит.
– Ну, ты уж... – застеснялся Веня.
– Может, станешь утверждать, что твоя подружка из тех, на кого мужики пялятся на улицах?
– Она хороший друг, – мрачно заявил тот.
– Я разве против? Я ведь не про это сейчас говорю, а про внешний вид.
– Ну, с этим... да, у нее всегда были проблемы. Я давно хотел с ней поговорить... Только боюсь, как бы она не обиделась. У женщин с этим просто: надулась – и враги на всю жизнь.
– Думаю, намекать бессмысленно. Врожденное отсутствие вкуса не лечится точно так же, как дальтонизм.
Охаянная за глаза Женя тем временем вошла в дверь неведомого заведения. Попала она в длинный коридор, где, кроме заявленного на вывеске «Светлячка», размещались пейджинговая компания, маленький магазин канцтоваров и бюро добрых услуг с прейскурантом цен, предусмотрительно вывешенным снаружи во избежание недоразумений. Прямо возле входа за конторкой, похожей на кафедру, стоял человек в униформе и зорко наблюдал за входящими и выходящими гражданами.
Женя тотчас же увидела Луканова через самые ближние стеклянные двери. Он стоял возле увенчанного компьютером офисного стола и переговаривался с теткой, хищно закусившей в зубах сигарету.
– «Светлячок» – это магазин, где лампами торгуют? – спросила Женя у охранника, наивно хлопнув глазами.
– Да нет, это вроде как издательство, –
– Интересуюсь.
– Они книжечки выпускают с кроссвордами, головоломками и ребусами. Для детей тоже, – зачем-то добавил он.
– А этот потрясающий мужчина в бежевом костюме – их начальник? – Женя продолжала изображать из себя дуру, указав пальцем на Луканова.
– А тебе зачем? – нахмурился охранник.
– Работу ищу, – ответила та. – Может, курьером возьмут. А он вроде добрый. Лицо у него замечательное. Такое редко встретишь. Обычно начальники надутые, словно индюки. И разговаривают, не разжимая губ.
Охранник усмехнулся детскому Жениному мировосприятию:
– Кроссвордист это ихний. Кроссворды составляет, никакой не начальник. Директорша у них женщина. Только ее сейчас нет, вечером приходи. Она обычно после обеда появляется.
– Ах, так! – разочарованно сказала Женя. – Всего лишь кроссвордист! Вот как я ошиблась. Ну что ж, спасибо за информацию.
Женя выскочила на улицу и побежала к машине.
– Выяснила! – радостно сказала она, дергая дверцу двумя руками. – Луканов – кроссвордист! «Светлячок» – это издательство, выпускающее кроссворды.
– Отлично! – потер руки Веня. – Значит, большую часть времени этот парень проводит дома за крестословицей.
Однако он ошибся. Луканов вышел из «Светлячка» примерно через полчаса и, вместо того чтобы отправиться домой, поехал в кондитерский магазин на Арбате. Там он углядел дверь, куда вход посторонним запрещен, и поспешно скрылся за ней. Женя довольно долго пускала слюни, шныряя между прилавками, разглядывала конфетные обертки и нюхала пряники. Наконец довольный Луканов вышел на улицу и двинулся дальше. Путь его лежал в бар «Крик павлина», где, как гласила вывеска, готовилась еда на вынос и двадцать четыре часа работали игровые автоматы.
В этом баре Жене удалось увидеть гораздо больше, чем в кондитерской на Арбате. Потому что Луканов не пошел в подсобные помещения, а направился прямиком к стойке. Перегнувшись через нее, он горячо расцеловался с теткой в белом накрахмаленном кокошнике, которая, по Жениному разумению, годилась ему в мамаши.
– Может быть, это и есть его мамочка? – предположил Мартынов, изрядно утомленный переездами и долгим ожиданием.
Через некоторое время сие предположение было категорически отвергнуто. До трех часов дня Луканов успел перецеловать еще четверых мадам, работавших в самых разных местах и по возрасту превосходивших его как минимум в два раза.
– Разврат какой-то, – заявила Женя, возвратившись из очередной вылазки. – Он воркует с ними как голубь. Улыбается, прикладывается к ручке, к щечкам – фу!
– Мне надо на работу, – с сожалением сказал Веня. – Никак не могу прогулять.
– Неужели полдня пролетело? – изумилась Женя. – Я даже не заметила. А нам что теперь делать? Продолжать следить? Может быть, дождаться, пока Луканов выйдет из бара, и потрясти тетку, его пассию?
– Сколько же у него пассий? – пробормотал Веня.
– Не думаю, что этот тип столь любвеобилен, – возразил Мартынов. – Скорее всего, его шашни имеют под собой какое-то иное обоснование, нежели просто флирт.