Красивый Александр

Старшова Юлия Игоревна

Это кафе было отчасти раем для курильщиков. Профессионалы в своем деле смешивали здесь дорогие сорта табака, добавляя в него особенные ингредиенты, про которые они умалчивали, никому не открывая секрет. Вкус этих папирос нравился всем без исключения, если правильно учесть индивидуальные предпочтения.

– Спасибо, дорогая, – поблагодарил Никита и потянулся за папиросой.

– На здоровье! – ответила Наташа и удалилась.

Катя и Максим тоже взяли по папироске, и все со смаком их прикурили.

– Угощайся, – сказала Катя, – стеснения здесь ни к

чему. Видишь, специально для тебя всех разогнали.

– Нет, премного благодарен, я не курю. – ответил Саша.

– Мы, кажется, говорили о субординации, – вспомнил Данилин и, говоря это, игрался с клубом дыма во рту, задерживая его там, затем пускал отчетливые кольца, умудряясь при этом нормально выглядеть.

– Да, мы затронули эту тему, однако, быстро отошли от нее, – напомнил Александр.

– Ты понимаешь к чему этот разговор? – Никита отпил ром из бокала.

– Да, примерно. – ответил Саша, смотря ему прямо в глаза и немного щурившись от ароматной дымки.

– Отведи от меня свои омерзительные глаза! – обрубил Данилин. – Слушай, как ты живешь вообще с такой внешностью?

– Я думаю, мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать внешний облик. – Александр пытался вывести разговор из этого русла, немного покраснев. Как бы он ни привык к своим природным наружным данным, его впервые спросили об этом в лицо. Несомненно, это было наглостью необычайной, но Александр терпимо отнесся к вопросу, однако, будто испытал стыд за свою внешность.

– Ты будешь отвечать на все наши вопросы за свое неуважение! – огрызнулась Гришина, отпивая душистый ром со льдом.

– Но, простите…– хотел спросить Александр, в чем же выразилось его неуважение, как услышал от Максима:

– Бог простит.

Максим в этой ситуации вообще являлся фигурой странной. Он вроде находился здесь, а между тем, и нет. Весь он был какой-то сильно размягченный, чересчур спокойный, только изредка что-то изрекавший. Может, он по природе был такой, а, возможно, плохо себя чувствовал после вчерашнего дня или ночи. Не зря же он упомянул в одной из фраз про вчерашние галлюцинации. Но Александру было некогда составлять его психологический портрет и разбираться в причинах поведения. Хотя, этот человек напоминал пиявку, паразита, жившего за счет чужого организма. И организмом этим был Никита. Создавалось впечатление, что он здесь только для того, чтобы выпить рома, да покурить вкусную папироску. Сейчас его состояние улучшится и он покинет помещение, сделав вид, что ему кто-то позвонил; возможно, останется, если некуда будет идти или же здешняя обстановка покажется ему веселее какой-либо другой.

– Короче, чувствую я, что гость наш дорогой не понимает о чем я, – сказал Данилин, принимая удобное положение с бокалом рома. – Я понимаю, что повод нашей встречи довольно глуп. Ручка эта… Но, я думаю, ты понимаешь, что дело совсем не в ручке?

– Примерно, – кивнул головой Александр и вновь поглядел на часы.

– Чего ты пялишься на них все время? – дерзко спросила Гришина. – Будешь тут сидеть, пока мы тебя не отпустим.

– Это точно, –

согласился Никита. – Я не думаю, что ты уйдешь скоро. Но, как получится.

– Что же должно получиться? – чуть взволнованно спросил Александр.

– Увидишь. Хорошие секреты не открываются сразу, – последнюю фразу Данилин и Гришина сказали одновременно и громко, затем поцеловали друг друга.

Между тем, в зале, в укромном и незаметном месте стояла Наташа и наблюдала за происходящим, скрестив руки на груди и постоянно кусая губы. Она размышляла о том, осмелиться ли ей все же покинуть заведение сейчас или подождать пока закончится это гнусное представление? Выход тут один, и они в любом случае заметят ее бегство. Значит, нужно подождать, но девушка была решительно настроена уволиться отсюда навсегда!

– Ребята, мне действительно нужно домой. У меня..– он хотел сказать про Анну Владимировну, но решил не продолжать, так как был твердо уверен, что такое признание не даст желаемого результата.

– Что? Что у тебя? Свидание? – поинтересовалась с надменной насмешкой Катя, делая последний глоток рома.

–Наверное, можно выразиться и таким образом. Смотря в каком контексте рассматривать слово «свидание» – вздохнув, грустно сказал Саша, совсем уже потерявшийся в серо-белой ароматной дымке, пахнущей одновременно и благородством, и грехом.

– Слышь, ты, контекст! Реально надоело слушать твой бред, – обозлился Данилин. – Закуривай папиросу.

– Я не курю, – изумленно повторил Александр.

– А мне кажется, что куришь, – настаивал игривым голосом Данилин.

Гришина давилась собственным смехом. Максим продолжал пить ром, курить и спокойно наблюдать за бесплатным представлением с невероятным уродцем в главной роли, иногда улыбаясь, поддакивая и ухмыляясь.

– Нет, Вам кажется. Я никогда не курил. – Ответил Александр, начиная волноваться.

– И не пил? – скривив рот и покусывая губу уже без помады, спросила Гришина.

– И не пил. Никогда.

– Что же, по такому случаю открываем шампанское! – Данилин, схватил закупоренную бутылку, искусно открыл ее и с лихвой разлил по фужерам, по которым стремительно побежала шальная пена шампанского.

Александр удивлялся и точно не знал как себя вести. Да и что все это значит? Он хоть и не думал о встрече с Данилиным, старался не представлять ее результата, но такого развития событий и предугадать не мог, даже если и думал бы. Здесь однозначно есть какой-то подвох. Чего они хотят?

– Бери фужер! – скомандовал Данилин.

В голове Александра за доли секунды пробежало сразу множество мыслей. Отравленным оно быть не может, хотя кто их знает? Конечно, он не никогда не пил алкогольных напитков, но наигранная торжественность момента угнетала его, все стояли перед ним и ждали, пока он поднимет фужер. И Александр поднял его.

– Что ж, и тост не мешало бы! – сказал Никита.

Гришина сделала жест рукой в сторону Александра, ожидая от него речи.