Красивый. Богатый. Женатый
Шрифт:
— У мамы новая семья, после развода с папой она вышла замуж и переехала в Воронеж. Мы хорошо общаемся, но у нее своя жизнь сейчас.
— А с братом вы очень близки.
— Да, мой самый близкий и родной человек. И даже его свадьба ничего не изменила. Пойдем на кухню. Я могу сварить кофе, если хочешь.
Свиданием, конечно, не назовешь то, что сейчас происходит, я хоть и на своей территории, но все равно как на иголках. Вот тебе и романтический вечер.
— От кофе не откажусь. — Чувствую на своем затылке его горячее дыхание. — Но позволь я закажу нам еду из ресторана.
— Конечно, — радостно соглашаюсь под жалостливое урчание желудка. — А у тебя… я просто ничего не знаю особо… у тебя есть братья или сестры?
Конечно, я помню слова «шкафа» про «то ли родную, то ли двоюродную сестру», но Юра мог и ошибиться.
— Младшая сестра, двоюродная, — после небольшой паузы отвечает Дмитрий. Вроде все как и прежде, но я чувствую, что в воздухе возникло легкое напряжение. Личная жизнь — запретная тема, да, Дымов?
Молча наливаю воду в кофеварку и уже не жду продолжения, но оно неожиданно для меня следует.
— Ее зовут Катя, она на пару лет тебя старше. Мы с ней не очень близки, по сути, нормально общаться начали лишь года три назад. А до этого виделись очень редко.
Ого! Вот это новость. Интересно, почему это?
— Эспрессо или капучино? Еще могу приготовить американо. Извини, выбор не очень большой.
— Эспрессо, пожалуйста. Уютная кухня, кстати. Мне нравится.
И никогда я еще не орудовала на ней в вечернем платье в пол!
— Да, мы делали с Лукашем здесь небольшой косметический ремонт еще до того, как он женился. — Оборачиваюсь и вижу, как Дымов что-то сосредоточенно пишет в телефоне.
— Я не отвлекаю?
— Заказываю ужин, — не поднимая головы, отвечает он, а я пользуюсь моментом и снова разглядываю его руки. Настоящие мужские руки — сильные, с широкими запястьями и крепкими длинными пальцами. Кажется, это мой новый фетиш. — Ты меня не отвлекаешь, Петра, я хочу знать о тебе как можно больше.
— А я о тебе. — Невольно срываются слова с губ. — Я много читала о твоем бизнесе, как ты создавал Q-Invest, но нигде ничего не было о твоей семье. Я только знаю, что родился ты в Москве. И все.
Отворачиваюсь, чтобы налить кофе в чашку, и слышу, как он медленно подходит ко мне. Через пару секунд я уже чувствую его горячие ладони на своей талии. От его близости по телу бежит жар, хочется дотронуться до щек, но и так понятно, что они уже горят.
— Т-твой кофе. — Нервно сглатываю, по-прежнему ощущая его дыхание на своей шее. Хочу обернуться, но он не позволяет, вжимает меня в себя и крепко обнимает за плечи.
— Родители погибли, когда мне было восемь, их машину протаранил грузовик, с ними был и мой дядя, отец Кати. Он тоже не выжил. Меня воспитывал близкий друг отца, его деловой партнер. Собственно, он и стал моей семьей. Мать Кати хотела поскорее все забыть, вышла замуж, уехала из Москвы и увезла с собой дочь. Я напоминал о ее первом браке, поэтому мы нечасто виделись. Только когда Катя стала жить самостоятельно, она сама нашла меня. Моя история не слишком радостная, чтобы делать ее достоянием общественности, Петра.
— Мне… мне очень жаль, — едва слышно шепчу. — Я… даже не представляла...
— Не нужно извиняться. — Чувствую, что он еще крепче обнимает меня и утыкается лбом в мой затылок. — Я никому этого не рассказывал, и пусть это останется между нами.
— К-конечно… я никому не расскажу. — Кладу свои руки на его ладони, чуть сжимаю их и чувствую ответную реакцию. — Мне очень жаль, я не представляю, что ты пережил, как вообще такое можно пережить. Ты… вы по-прежнему близки с этим человеком?
— Он умер несколько лет назад.
— Я… я очень сожалею…
Чувствую, что вот-вот у меня из глаз хлынут слезы. Я не ожидала, даже представить не могла, что в его жизни случилась такая трагедия. Наверное, поэтому он слишком закрытый, сдержанный и никого к себе не подпускает. Почти никого.
— Не надо. — Сильные руки мягко разворачивают меня, я почти утыкаюсь носом в мягкую ткань белой рубашки. — За меня не стоит переживать, Петра, я доволен своей жизнью.
Нежно поднимает мой подбородок вверх, заставляя смотреть прямо в глаза. Беспомощно замираю, теряясь в темном омуте его глаз, губы сами чуть приоткрываются, словно прося поцелуй. И уже через секунду, шумно выдыхая, Дмитрий склоняется надо мной. Требовательно прижимает к себе, заставляя раскрыться, принять и подчиниться его объятиям. Я даже вдохнуть не успеваю, как его губы впиваются в меня жадным и голодным поцелуем. Беззастенчиво хозяйничает в моем рту, не позволяя мне проявить инициативу. И я лишь сильнее обнимаю его.
Он первым меня отпускает, буквально через секунду я понимаю почему.
— Проснулись, — расстроенно шепчу я и уже спешу в детскую, по дороге поправляя бретельки на платье. Дымов не отстает, так что в комнату мы входим практически одновременно.
Кристина уже настойчиво теребит погремушку, а увидев нас, замирает, чтобы через мгновение разразиться громким криком. Ян, куда более сонный, чем сестра, начинает вопить следом.
— Наверное, это реакция на незнакомого человека рядом с тобой, — соображает Дымов. — Им нужно время, чтобы привыкнуть.
Едва различаю его слова — вой в детской стоит знатный. Я даже растерялась сначала, но потом уверенно выпроваживаю Диму из комнаты.
— Я сама с ними, ладно? А ты… на кухне на столе детское питание…
В нормальной жизни мне бы и во сне не привиделось вот так командовать человеком, которого все боятся у нас в компании, но парочка мелких злыдней не оставляет другого выбора.
Гвалт и правда затихает, едва Дымов прикрывает за собой дверь.
— Ну что? Добились своего?! — Смотрю на довольные личики. — Поверьте мне, он еще вернется.
Быстро переодеваю малышей, меняю подгузники и тихо радуюсь, что Димы нет рядом. Вряд ли он рассчитывал на такое, приглашая меня на свидание. Малышей не слишком-то и удержишь — в свой годик они уже уверенно топают по квартире, где Анька с Лукашем постарались убрать все, обо что дети могут ударяться.
Ян семенит рядом, когда я с Криськой на руках захожу на кухню. Нет, это не галлюцинация — самый красивый и строгий мужчина из всех, кого я знаю, накладывает на маленькую тарелку детское пюре из баночки.