Краски вне линий (фанфик Сумерки)

WinndSinger

Все новые друзья Эдварда и работники конюшни хлопали ему, пока он держал седло в руках, изучая на ощупь каждый его дюйм. Видели бы вы, как он прикасался к нему и каким бесценным был для него этот подарок. У меня было такое чувство, что ночью это седло будет лежать в нашей кровати между нами.

– Мэри…, – он взглянул на меня, – Иди, посмотри. Оно просто прекрасное.

Я полностью согласилась с ним, взглянув на него ближе, усаживаясь на пол рядом с Эдвардом, чтобы позволить ему показать его мне.

Эдвард подарил

Бобу серебристую табличку, на которой было выбито его имя, а на заднем фоне была выгравирована бегущая лошадь вместе со словами, которые Эдвард написал для него.

Табличка гласила:

Дорогой Боб,

Когда я только переехал сюда, я был очень зол и напуган. Напуган тем, что не смогу выполнять такую тяжелую работу, как эта. Зол, потому что я был слаб, мягкотел и не думал, что во мне есть то, что нужно, чтобы выполнять эту работу. Я был зол на себя. Я сказал себе, что ненавижу эту работу.

И тогда я познакомился с тобой, и ты показал мне, что такое сила, дружба и каково это – заниматься честным трудом, …и как любить его. Ты научил меня ездить верхом. За все это и за многое другое… я буду тебе вечно благодарен. И я всегда буду твоим другом. Мы обосновались здесь и никогда еще не были так счастливы. Теперь я люблю это место, и я люблю всех своих новых друзей. Я люблю тебя, Боб. Спасибо.

Энтони Эдвард Каллен

Эдвард хотел использовать где-нибудь свое настоящее имя, но в любом случае, Боб и так знал, что все, о чем гласит эта табличка – правда, а не ложь. После прочтения этих слов на подарке Эдварда, Боб двадцать минут плакал, и его жена вынуждена была вывести его на улицу, чтобы он немного прогулялся и успокоился. Я мысленно улыбнулась, подумав, что возможно Эдвард кое-чему научился у жителей этого города.

Шэрон открыла наш подарок, и обнаружила красивую статуэтку белой лошади со сверкающими розовыми копытами. На шее у лошадки было очень милое ожерелье с алмазным сердечком по центру груди лошади, с единственным словом «ДРУГ», выгравированном на нем. Эдвард написал для нее открытку, и она читала ее, сжимая статуэтку в своей руке, и прикрыла рот рукой, когда расплакалась.

Открытка гласила:

Дорогая Шэрон,

Не вдаваясь в подробности, я хочу сказать тебе, что когда я только познакомился с тобой, я был изрядно напуган. Если честно, женщины никогда не были особо добры ко мне, особенно когда они имели надо мной власть.

Я пытался не попадаться себе на глаза, избегать тебя и надеялся, что ты не будешь слишком часто иметь со мной дело.

Но я был приятно удивлен. Ты – удивительный босс, милый человек и отличный друг. Я доверяю тебе, …я не боюсь тебя, и если бы ты знала мое прошлое, ты бы поняла, что это комплимент. Ты – совершенно особенный человек и я надеюсь, что ты знаешь об этом. То, что ты сделала для Дженны, то, что ты сделала для меня… и для очень многих других,… говорит о том, какое огромное у тебя сердце.

Мне

нравится быть частью этой конюшни, и я очень благодарен тебе за то, что ты дала мне этот шанс. И я не разочарую тебя впредь.

Я люблю тебя,

Энтони Эдвард Мейсен

Я думала, что Шэрон уже не отпустит его после того, как она прочла эту открытку. Но Эдвард не отталкивал ее, и обнимал ее до тех пор, пока она не пришла в норму и не отпустила его.

Немного позже люди танцевали в большом помещении гостиной, …играла рождественская музыка. Я ухитрилась немного потанцевать со своим Эдвардом прежде, чем он заметил, что Питер танцует с Кэти в нескольких футах от нас.

– Эй, Питер танцует с Кэти! – громко сказал мне Эдвард.

– Я знаю, я видела, – я с грустью посмотрела на него, – Думаю, вскоре он собирается поговорить с ней. Он весь вечер чувствует себя очень неудобно, это гложет его. Бедный Питер.

– Бедный Питер? – спросил он, – Скорее уж бедная Кэти!

– Ты не уйдешь с танцпола – ты меня понял? – слегка отругала я его, – Позволь Питеру сделать все самому.

– Но, Белла…, – Эдвард выглядел таким потерянным и беспомощным, наблюдая за тем, как Питер берет Кэти за руку и уходит вместе с ней с танцпола с нежной улыбкой на губах, и он мельком взглянул на нас, …а я слегка кивнула ему, пытаясь улыбнуться в ответ.

– О Господи, – в голосе Эдварда слышалась боль, когда они уходили вместе.

Я обернулась в другом направлении в надежде, что найдется что-нибудь еще, на что я смогу переключить его мысли с личной жизни Кэти,… и нашла!

– Эй, Маркус здесь! – сказала я, и Эдвард мотнул головой и увидел Маркуса. Тот был одет в симпатичную красную рубашку с черным галстуком, …красивые черные слаксы, …и он танцевал… с Дженной!

– ВАУ! – сказал Эдвард тут же, как только я подумала об этом, – Он с Дженной!

– Они ТАНЦУЮТ вместе! – добавила я. Мы с ним сплетничали, словно две старушки.

– Я знаю, святое ДЕРЬМО! – Эдвард рассмеялся, – Они убьют друг друга!

Мы продолжали танцевать и шпионить за Маркусом и Дженной, …и я даже продолжала танцевать, когда зазвучали быстрые мелодии, просто чтобы продолжать наблюдение за Маркусом. Он отлично танцевал! И Дженна выглядела такой счастливой, словно ей было очень весело. Она смеялась, …и мне показалось, что она вцепилась в Маркуса. Странно.

Затем к нам подбежала Кэти и заявила:

– Я хочу сейчас же поехать домой.

Это было сказано с большой грустью в голосе, ей было больно, …и я понимала, что Питер поговорил с ней. Эдвард опустил на нее взгляд, и на его лице тоже проступила грусть, когда он поднял ее на руки и попытался отнести в машину.

– Нет, пап! – она заплакала, – Я больше не ребенок, ПРЕКРАТИ БРАТЬ МЕНЯ НА РУКИ, как маленькую!

Ауч. Этот нож воткнулся Эдварду прямо в сердце – это было написано у него на лице.