Красная башня
Шрифт:
Шухрат Салимов быстро залопотал, захлебываясь и испуганно сверкая глазами. Переводчик слушал, кивал, потом повернулся.
– В общем, он не мастак говорить. Из какой-то сельской местности, видимо. Я его через слово понимаю, хотя вроде со всеми диалектами знаком.
– Зато пишет наверняка хорошо. – Усманов подвинул к ним фотографию колодки с надписью. – Знаешь, что здесь написано?
Шухрат взял лист дрожащими руками и замотал головой.
– Не знает, – сказал переводчик.
– Врешь, гражданин Салимов. Ты же
– Э, брат! – засмеялся переводчик. – Я тоже не знаю. Так у нас тысячу лет назад писали. Это все равно, что тебя о старославянском спрашивать. Да и учился он полгода. Потом выгнали. Говорю же, разговаривать по-городскому – и то не умеет.
Усманов молча выругался и откинулся на спинку кресла.
– Пусть расскажет свою версию. Подробно. Где был. Что делал.
Переводчик повернулся к Шухрату и стал медленно, вкрадчиво расспрашивать.
Усманов встал, открыл форточку и закурил, вслушиваясь в звуки чужого языка. Таджикский был на удивление певучим и даже красивым.
– Короче, так, – сказал наконец переводчик. – Вечерами он на доставке подрабатывает. Это у нас сейчас многие делают. Люди на карантине, посылки друг другу посылают. У кого машина есть, те без работы не сидят. А тут ему даже машина не понадобилась.
– Это как? – Усманов нахмурился. – Он же на машине был. Ниссан Патрол, 1991 года выпуска. Знатный рыдван был в свое время.
– Да, но только это не его машина. Заказ на доставку ему поступил смс-кой. Там подробная инструкция. Забрать машину с посылкой, отвезти на набережную Федоровского, выгрузить посылку и раскрыть ее. Заплатили двадцать тысяч рублей за два километра дороги. Предоплатой, в бардачке лежали. Он хотел было их взять и свалить сразу, но честность помешала. Теперь жалеет, что так не сделал.
Усманов подвинул к себе пакет с вещдоками, где лежал телефон Шухрата.
– Так. Пусть показывает, где смс-ка.
– Нет ее. Удалил. По инструкции.
– И даже не подумал проверить, что везет и почему так много денег?
– Он увидел длинный картонный ящик сзади в багажнике. Решил, что это подарок какого-нибудь миллионера своей любовнице. Что для миллионера какие-то двадцать тысяч?
– Там могло быть пятьдесят килограмм героина. Или десяток засвеченных стволов. Или труп ребенка.
– Ну вы же понимаете. Это доставка. Они не лезут в посылки. Но я не удивлюсь, если окажется, что этот ваш подозреваемый, – переводчик кивнул на Шухрата, – действительно раньше героин доставлял. Деревенские, они такие, за все берутся, не раздумывая.
– То есть он приехал на чужой машине, выгрузил ящик на асфальт…
– Да. В инструкции было четко оговорено место. Рядом с пешеходным мостом, у ограждения с замочками. Он потому и решил, что это подарок любовнице.
– И что было потом?
– Вскрыл ящик. Увидел. Сперва подумал, что девочка спит,
– Вместо того, чтобы позвонить в полицию?
Переводчик глянул на него укоризненно.
– Он? В полицию? Разве что таджикскую. А главное… Вам его дело присылали?
– Пока нет. Запрос недавно отправили.
– Он мне рассказал кое-что. Года три назад его с приятелями судили в Пенджикенте. За групповое изнасилование несовершеннолетней. Оправдали за недоказанностью. Но, сами понимаете, для него в такой ситуации выход мог быть только один.
– Из любой ситуации выход только один – чистосердечное признание. Пока в его защиту говорят только его собственные слова. Зато все улики говорят против. А раз еще и судили за изнасилование…
Шухрат дернул переводчика за рукав и что-то сказал.
– Говорит, что может помочь. Когда он подходил к стоянке, чтобы забрать машину, то видел человека, который из нее вылезал.
– Пусть опишет.
– Человек был в черной куртке с капюшоном, так что описать он его не сможет. Но он видел в какой дом тот зашел. Это был частный дом.
– Так, – Усманов забарабанил пальцами по столешнице. – Пусть назовет точный адрес.
– Говорит, ему проще показать. Название он не запомнил, но хорошо все помнит визуально.
Усманов подумал. Обычно на выезд напрашивались те, кто надеялся сбежать.
Избитое в кровь лицо Шухрата Салимова напоминало мятую свеклу. Выглядел он жалко. Надо будет разобраться с группой захвата, подумал Усманов. Что мы, гестапо что ли?
Он потянулся к коммутатору.
– Машину организуй. С сопровождением.
***
Битый час они колесили по району, заглядывая во дворы и переулки с частными домами. То ли подозреваемый не так хорошо все помнил визуально, как говорил. То ли водил их за нос.
– Чужой город все-таки, – оправдывал его переводчик. – Он тут всего три месяца. К тому же, говорит, тут что-то не так. Раскопали все. Дороги ремонтируют. Все изменилось.
– За день? – саркастически спросил Усманов.
Шухрат вскрикнул и ткнул пальцем вперед.
– Давайте тут попробуем, – сказал переводчик.
Это был запыленный тупик за очередной неофициальной стоянкой. С одной стороны тянулся бетонный забор какого-то предприятия. С другой – зеленели палисадники с покосившимися деревянными избушками.
Шухрат застыл на дороге, оглядываясь.
Усманов прошелся вокруг минивэна, пиная колеса.
– Долго еще? – спросил его водитель.
– Ты куда-то спешишь?
– Ага, на тот свет. Не хочу пугать, шеф, но кажется за нами был хвост. Какая-то обшарпанная «газель» с грязью вместо знаков. С управления за нами тащилась, как привязанная. Только не думай, что я начитался шпионских романов.