Красная дорама 3
Шрифт:
Думаю, из сказанного общий смысл нашей задумки уже ясен: на Север мы выдвинулись, скажем так, кратчайшим путем. Но далеко не самым очевидным: пересечь нам предстояло едва ли не наиболее охраняемую границу в мире. На первый взгляд — затея совершенно немыслимая. Однако именно поэтому особых сложностей не ожидалось — если, конечно, действовать не наобум, а хорошенько побег организовав.
И если не случится чего-то совсем уж непредвиденного.
Но пока все шло своим чередом. Единственное — блок на вознесение сознанием у меня пока не снялся, но никаких гарантий, что так и продолжится до конца поездки, понятно, не имелось. Поэтому, мчась по скоростному шоссе в автобусе, мне приходилось постоянно быть начеку — в любой момент готовым «поймать»
То есть реагировать мне предстояло, прямо скажем, оперативно.
Все бы еще ничего, но сосредоточиться на задаче мешало шумное «многоголосье» вокруг. И речь не о досужей болтовне наших с Мун Хи попутчиков — ее как раз было почти не слышно. Но, в силу все того же моего блока и связанной с ним пресловутой «полупозиции», каждый из сидевших в автобусе безмолвно «орал» сейчас мне о себе, беззастенчиво вываливая наружу всю свою подноготную.
Конечно, таких сильных личностей, как Джу, среди экскурсантов не водилось, но в той или иной степени «фонили» абсолютно все. Например, немолодая и, с виду, благообразная семейная пара, сидевшая прямо перед нами, источала по отношению друг к другу крайнее раздражение, разве что не переходящее в откровенную ненависть. Студент в кресле через ряд истово страдал от невостребованности у женского пола — и немного с похмелья. Две девочки-старшеклассницы неподалеку пуще смерти опасались предстоявшего им через три месяца выпускного экзамена, так называемого сунын — и что тогда, спрашивается, на экскурсию поперлись, попусту меня отвлекать? Сидели бы себе дома, зубрили уроки!
К счастью, если какое-то время на человека не смотреть, его «голос» в этом хоре понемногу начинал для меня стихать — и я нашел выход: отвернувшись к окну, тупо уставился в него.
Мы как раз проезжали мимо линии из выстроившихся вдоль трассы на общем постаменте массивных бетонных блоков, раскрашенных коричневыми, желтыми и зелеными пятнами — такой вот своего рода камуфляж. Наш экскурсовод — кстати, армейский офицер в звании лейтенанта (судя по считанному мной «фону», отъявленный, но не слишком успешный карьерист) — как раз обратил на них внимание пассажиров и гордо пояснил, что это не просто какой-нибудь там арт-объект, а своего рода линия обороны: в случае войны с Севером основание блоков будет подорвано, они упадут на дорогу и надежно преградят путь грозным колоннам ржавой бронетехники проклятых коммунистов — передаю почти дословно.
Я покосился на Джу — к слову, ее «фон» меня ничуть не раздражал, скорее, воодушевлял. Поймав мой выразительный взгляд, Мун Хи загадочно улыбнулась: похоже, насчет перспектив прорыва танковых клиньев на Сеул у нее было иное, в чем-то отличное от озвученного лейтенантом южан мнение…
* * *
На самой экскурсии, рассчитанной аж на восемь часов (правда, это с учетом дороги туда и обратно), подробно останавливаться не стану — пробегусь по ней лишь, так сказать, крупными мазками.
Прежде всего нам пришлось пройти строгий паспортный контроль — не хуже, чем в аэропорту. Успокаивало то, что в свое время «тигрокрыс» не увидел в этом проблемы — и здесь демон наверняка не соврал: дело происходило в рамках третьей услуги, где он был обязан говорить правду.
После проверки документов, провезя мимо рядов колючей проволоки с табличками «Заминировано!», россыпи дотов и почти не прятавшихся от глаз минометных батарей, нас доставили на холм, с вершины которого можно было вдоволь полюбоваться на сопредельную территорию. К моменту появления нашего автобуса здесь уже стояло еще два таких же — в результате на не столь уж и просторной площадке собралась довольно внушительная толпа. А уж как от нее «фонило»!..
Нацеленных
Затем — снова мимо грозных оборонительных укреплений — мы поехали к тоннелю, по словам экскурсовода-лейтенанта, некогда прокопанного северянами в целях внезапного массированного вторжения на юг — и обнаруженного лишь по чистой случайности. Якобы таких было вскрыто несколько, но туристам показывали только один. В тоннель можно было спуститься — надев специальную каску и выслушав строгий инструктаж, в котором особо подчеркивался запрет на любого рода фотографии.
Ну, что я могу сказать… Насчет массированного вторжения — это, скорее всего, фантазии нашего гида в погонах — ну, или того, кто писал для него текст. Тоннель оказался узким и, местами, очень низким — никакая техника не пройдет, а пехота — разве что в колонне по одному. Сколько так можно скрытно перекинуть, пока не будешь обнаружен и уничтожен на выходе (а пристрелян вблизи границы, по словам все того же лейтенанта, был чуть ли не каждый квадратный сантиметр)? Взвод с легким вооружением? Роту? Такая себе вырисовывается массовость! Разве что небольшую диверсионную группу так можно заслать… Но точно не всесокрушающую армию вторжения!
В общем, мутновато все как-то выходило с этим тоннелем! И это во мне не северный патриотизм говорит — исключительно здравый смысл!
После тоннеля у нас было еще несколько остановок, но вот, наконец, настал кульминационный момент — посещение главной фишки всей экскурсии, так называемой Объединенной зоны безопасности. Того самого места, где в буквальном смысле слова Юг сходится с Севером.
Традиционно туристов сюда возили с обеих сторон 38-й параллели, но в 2019 году, после какого-то инцидента, южане делать это прекратили. Затем их примеру последовала и КНДР — под предлогом эпидемии «короны», но вскоре после отмены карантинных мер экскурсии с Севера возобновились. Юг свою паузу выдерживал дольше — но недавно смягчился и он. Не в последнюю очередь, думаю, из меркантильных соображений: тур с посещением Объединенной зоны безопасности обходился желающим в два с половиной раза дороже, чем без заезда в нее.
Как таковая, эта Объединенная зона безопасности — вернее, та ее часть, что нам показали — представляла собой пятачок едва сто на сто метров, зажатый между двумя достаточно сурового вида бетонными зданиями в три этажа каждое. Одно из них принадлежало южанам, другое — северянам. На полпути же между ними стояло в ряд несколько разделенных довольно широкими проходами продолговатых строений — эти были уже всего в один этаж высотой. Три, что по центру — ярко голубые, те, что по бокам — скучно серые. Ровно половина каждого из этих «домиков для переговоров», как их назвал наш гид, находилась на Юге, другая — уже на Севере.
В проходах между строениями стояли бравые пограничники южан — по два у углов зданий, один — посередке. Все — спинами к нам, лицом к «ленточке», до которой от них было метров десять, не больше.
Из вооружения у каждого стража границы имелась лишь кобура с пистолетом — что-то более серьезное в Объединенной зоне безопасности было под строгим запретом. Это к вопросу о нашем с Джу расчекрыженном пополам бронежилете.
С противоположной стороны охраны видно не было — и кто-то из туристов удивленно спросил, а где, мол, злые коммуняки. Гид самодовольно ответил в том ключе, что, типа, северяне безумно опасаются побегов своих солдат на Юг и стараются без нужды к самой границе не выдвигаться. По иронии, как раз под эти его слова из трехэтажного здания на той стороне вышли шестеро солдат с ведрами и кистями. Приблизившись к крайнему слева «домику для переговоров», они принялись красить возле него какие-то декоративные столбики.